– Ники, мне кажется, что Алеша слишком часто разговаривает сам с собой. В Тобольске он, по крайней мере, мог играть с солдатами, а теперь он постоянно один, – заметила Аликс.
– Он ребенок, ему еще и четырнадцати нет, пусть играет, как ему хочется, давай оставим его в покое, – отвечал Николай, которому поведение сына казалось совершенно нормальным. Ему тоже хотелось узнать, что это за игра, которую его сын предпочитает всем прочим, что за видения являются к нему в саду. Однажды сын пришел к Николаю, чтобы узнать, где находятся Фолклендские острова, – он увидел это название в английской газете доктора. Николай ответил, что они находятся в Атлантическом океане, там живет тысяча человек и правит английский губернатор.
– Это не те острова, ты ошибаешься; у них такое красивое имя… – И Алексей добавил их к своей садовой карте.
Как-то утром всю семью разбудили охранники, во все горло распевавшие непотребные частушки, в которых упоминались и царица, и великие княжны. Николай собрал детей, жену и всех верных своих слуг и, открыв молитвенник, подаренный ему в детстве отцом, громко запел гимн, который всегда пели они в Пасху. Сначала запела Ольга, потом к хору присоединились Татьяна, Мария, Анастасия, Алексей, Демидова, Харитонов, Тр упп, поваренок Леонид, доктор и наконец сама Аликс. Они пели, когда в комнату ворвался, как буря, Юровский с криком, чтобы они прекратили демонстрацию.
Николай твердо, заранее приготовленными фразами, напомнил тому о международных соглашениях Красного Креста о политических заключенных, но тут же пожалел о том, что сам напомнил этому отвратительному человеку о его безграничной власти над их семьей. Он послушался совета Аликс, и теперь ему казалось, что этот бой он проиграл. «Я не умею быть дипломатом, не умею защищать себя, я никогда ничего подобного в жизни не делал, и сейчас уже поздно учиться. Я начал петь гимн, и это их остановило».
Он вспомнил о смертных приговорах, которые выносились от его имени, от имени царя всея Руси Николая II; ни один из них не лежал грузом на его совести. Это были необходимые акты власти, которая должна не только одаривать милостью, но и карать, как это изображено на великой фреске Микеланджело в Риме, в городе, который он так мечтал увидеть, но так и не увидел во время своего путешествия по Италии в октябре 1909, когда события внутри этой страны не позволили ему добраться до ее столицы. Еще в детстве его наставники рассказали ему, что именно там, у ног нагого Христа, который зло отделяет от добра, выбирают ведомые Святым Духом европейцы их последнего абсолютного монарха, Папу римского. Николай мечтал поговорить с этим человеком, чтобы понять, почему на юге Европы с такой легкостью отказываются от власти, священнейшей и важнейшей из всех человеческих сил, считая ее привилегией загробного мира.
