Рокоссовский на минуту задумался. Кого взять? Он хотел бы взять всех: и членов Военного совета, и командующих родами войск, и командующих армиями, всех офицеров, всех солдат фронта.
Сказал сухо:
— Товарищ Сталин, я никого не возьму. Везде у нас хорошие люди.
Сталина тронули слова Рокоссовского.
Сказал почти ласково:
— Вот за это я вас благодарю!
Чем было вызвано решение Ставки о назначении Рокоссовского на пост командующего 2-м Белорусским фронтом?
Может быть, выдвижение Георгия Константиновича Жукова на берлинское направление было еще одной, самой большой наградой за его великие труды в годы войны?
Или свою роль сыграло уже тогда победно гремевшее его имя?
Впрочем, зачем гадать? Константин Константинович Рокоссовский как солдат принял решение Ставки и во главе 2-го Белорусского фронта дошел до Эльбы, с честью выполнил свой долг.
Он выдержал и такое испытание на прочность.
Из поездки на передовую Константин Константинович Рокоссовский поздно ночью вернулся на свой КП, расположенный в лесу, вблизи Длугоседло. Ожидавший его начальник штаба доложил только самые срочные дела, а подробный разговор условились отложить наутро.
Уже уходя от командующего, начальник штаба сообщил:
— Из Туркмении, от колхозников Марыйской области, прибыли посылки. В них фрукты, продукты, восточные сладости.
— Отлично! — прохаживался по блиндажу Рокоссовский, разминая ноги, уставшие после долгого сидения в машине. — Прикажите, чтобы все посылки направили в госпиталь. Раненым они нужней. Помню, когда в госпитале лежал, мне тоже сладкого хотелось.
— Слушаюсь! Одна посылка, товарищ маршал, лично вам.
— Тоже сладости? В госпиталь.
— Нет, товарищ маршал, не сладости. Ковер.
— Ковер?
— Отличной работы! Туркменки — большие мастерицы в своем деле. Они и письмо вам прислали.
— Покажите, пожалуйста, письмо и ковер.
Через несколько минут на полу расстелили ковер. Действительно, настоящее произведение искусства. Строгий традиционный узор, яркий, с различными оттенками, красный цвет, вобравший в себя весь жар туркменского солнца.
Рокоссовский прочел письмо. Колхозники далекой Туркмении поздравляли его с победами, одержанными в боях с врагом, желали здоровья, бодрости, новых успехов. «Наша любовь и наши сердца с вами, дорогой Константин Константинович!» — писали колхозники.
— Хорошее письмо, сердечное. И ковер хороший. — Рокоссовский распорядился: — Ковер тоже в госпиталь. Там ему самое подходящее место. Дайте мне обратный адрес колхозников. Поблагодарить их надо.
