— Было дело.
— И долгонько?
— До конца. До Лабы. В Чехословакии так Эльбу называют.
— Угу, — все так же задумчиво и уклончиво подтвердил Егоров.
Весь день Карпов ходил от объекта к объекту. Не все ему с первого взгляда здесь нравилось, однако его ни на минуту не покидало возбуждение: он дышал воздухом весны и стройки.
Внезапно появившийся Хазаров издали приветствовал:
— А, молодой специалист, здравствуйте. Ну, как? Привыкаете? Присматриваетесь? Так-так… — Он не подал руки, тотчас отвернулся и пошел к каменщикам.
— А ну-ка, постой! — крикнул он молодому парню. — Эка ты неповоротлив, батенька.
Начальник собственноручно снял с него фартук, привычным ловким движением накинул на себя и взялся за увесистые шлакобетонные камни. Он легко, быстро, один за другим укладывал их, играючи орудовал мастерком, разравнивая раствор.
Карпов невольно залюбовался Хазаровым, даже позавидовал ему. Мастер, артист, ничего другого не скажешь. Резок Хазаров, да зато деловит. В сущности Карпову всегда были симпатичны люди крепкой деловой хватки.
Доброго волнения от встречи со стройкой хватило на один день. Уже следующим утром Карпов смотрел вокруг иными глазами.
Только еще началось строительство домов, а вокруг — кучи мусора, битого кирпича, камня, земли. Рабочие гоняют тачки со строительными материалами по небрежно, наспех положенным доскам. Частенько тачки соскальзывают с них, иногда сваливаются набок. Кирпич лежит беспорядочно, в случайных местах. Брать его неудобно, возить далеко. «Как же так? — думал Владимир. — Непонятно».
Всеми делами, большими и малыми, вершит Хазаров.
— Ребята, на горизонте вездесущий! — слышится иногда возглас из группы молодежи, присевшей погреться на солнышке.
— И всеведущий! — вторит другой голос.
Группа мгновенно тает. Каждый опасается попасть ему под горячую руку.
Хазаров ходил, почти бегал по строительной площадке целыми днями, неутомимый, неугомонный. Он, как снег на голову, являлся тут и там, укорял, учил и требовал.
Четыре дома, полученные Карповым «на откуп», подвигались плохо. Каменщики никак не могли оторваться от фундаментов.
Слов нет, Егоров работает много и добросовестно. Однако в его бригаде все-таки не чувствуется руки строгого хозяина. Зеленая молодежь — много с нее возьмешь? Иному бригадир толкует, толкует, потом махнет рукой и сделает сам, только посмотрит грустно и задумчиво.
— Неважные у нас дела, Егоров, — качал головой Карпов.
— Хвалиться нечем, — отвечал тот.
