– Студент!
Я вздрогнул.
Аниськин, совершенно не таясь, выглядывал из-за входной двери.
– Ты чего орешь? – сделал я «страшные» глаза.
– Нормально все, пошли.
Внутри такая же убогость, как и снаружи.
Даже не нищета, а просто… свинство кругом. Неужели трудно просто подмести пол? И стены отмыть от копоти? И шторы выстирать, чтобы вернуть им изображения ромашек на зеленом фоне? А точно там ромашки?
Как может народ так опускаться?
Слегка пьяная тетка внушительных размеров вызывающе рассматривала непрошеных гостей, уперев руки в сальные бока и раскачиваясь из стороны в сторону по все увеличивающейся амплитуде.
Ну и неряха!
Вот такие громче всего и верещат о своей бедности и незавидной судьбе. Мечтая, наверное, чтобы кто-нибудь еще более несчастный убрал за ними их фекальные образования да шторки постирал. Самим же… западло!
Тьфу ты! Со зла снова феня из меня поперла. Хорошо, что Аниськин мои мысли не слышит. Вон стоит в дверном проеме и… улыбается. Однако! Впервые вижу его таким веселым. Вчера не считается – там он был в образе приставучего бомжа и лишь притворялся веселым…
– Чего там? – брякнул я настороженно.
Похоже, не вышел еще из охотничьего азарта.
– Посмотри сюда.
Я заглянул в комнату.
Слева от входа кто-то спал на диване, отвернувшись лицом к стене. В семейных трусах и теплой осенней куртке в прегрязнейшем состоянии. Похоже, тип начал раздеваться снизу, но до конца свое дело не закончил.
А справа, на старинном комоде, в условиях жуткого хлама… не лежала, нет… валялась, брошенная небрежно так, что были заломлены страницы…
…моя драгоценная тетрадь!
Уф-ф…
Сбылась мечта идиота.
Глава 12
Практическая геометрия
Не пострадало мое сокровище.
Моя прелесть! Только слегка помялось.
Как раз в ней – курс «Допусков…» от Штопора и «Автоматы с микропроцессорами» от него же. А еще – «Судовые машины и механизмы», «Холодильники…», «Электрооборудование…», «Технология…» – короче, вся спецура в одном флаконе. В смысле в тетради.
Боже!
Счастье есть. Его не может не быть. А ведь надежд уже не оставалось!
– Слышь, студент. Потом полистаешь свою писанину, – вырвал меня из нирваны черствый Аниськин. – Глянь на это грязное тело. Узнаешь?
– А чего мне его узнавать? По тетради, что ли, не ясно?
– Не умничай! Все же посмотри. Может, твой конспект уже по рукам ходит. Ценность такая…
– Там не один конспект, там шесть…
– Да хоть двадцать шесть. Смотри, говорю!
Я уже вспоминал про друзей-козлов? Ох уж эти менты…
Хотя, справедливости ради, признаю – операция по возвращению священных манускриптов организована и проведена Аниськиным ну просто блестяще!
