Глава 7. Справедливость и Долг
Дишелл сидела на матрасе, уткнувшись взглядом в стену, и пыталась представить, каково это – жить без семьи. Папа шумел в загоне для скотины, видимо, вычищал навоз, выполняя её, Дишелл, обязанности. Землянка осталась на улице, сидела около дома, попивая воду. Она настаивала, что сама отправится в поселение и найдёт другого донта, который отведёт её к Художнику. Но Дишелл просила подождать, ей нужно было подумать.
Сшикшонг не шутил, заявив, что объявит ишру. Ещё полгода назад, узнав об аресте, он предупредил её, чтобы не связывалась с Сопротивлением. Тогда коротыши накрыли их операцию, не дали саботировать синтез на заводе. В тот день Дишелл в первый и единственный раз побывала в городе. Её и других донтов загрузили в кошкшр, как мешки с друсой, а потом три часа допрашивали, задавая одни и те же вопросы.
Нет, её не пытали. Коротыши решили, что девчонка, едва окончившая школу, случайно оказалась среди террористов. Идиоты! Она была ядром операции! Это ей предстояло залезть в систему и изменить одну-единственную цифру в химической формуле. Фитиль объяснил, что благодаря этой цифре вместо белой питательной смеси завод будет производить горький жёлтый порошок. И тогда коротышам придётся туго. Конечно, о голоде речь не шла, но проблем это бы прибавило. А проблемы, как говорит Художник, порождают недовольство. Он хотел взбудоражить коротышей, если те взбунтуются – требования донтов наконец услышат.
С самого детства Дишелл твердили о Долге: «Работай честно, и заслужишь достойную смерть. Не поддавайся соблазнам, иначе умрёшь недостойно». Так говорили отец, тётушка, двоюродные брат и сёстры. И даже мама рассуждала о Справедливости и Долге, но при этом тайком подкладывала под подушку дочери соблазны: браслет с красным камнем, коробочку с розовыми конфетками, моток жёлтых ниток. Дишелл не понимала, почему мама покупает ей подарки, но однажды всё встало на свои места.
Как обычно после школы она перебирала друсу во дворе, а родители ссорились в доме. Эти ежедневные стычки были настолько привычны, что Дишелл даже не пыталась подслушивать. Какая разница, что случилось на этот раз? А потом мама вдруг громко всхлипнула, и ушки Дишелл уловили полный горечи шепот: «Я не могу жить ради смерти. Я просто хочу жить! Я хочу, чтобы крошка Диш жила достойно!»
Дишелл навсегда запомнила этот разговор, но лишь потом осознала, что из-за неё мама выбрала путь соблазнов. Она должна была этому помешать! Знала, что Справедливость возьмёт своё, но всё равно принимала подарки, радовалась им, ждала новых. Это стало их тайной. Если мама загадочно улыбалась, слегка склонив голову набок, Дишелл понимала – под матрасом ждёт новый соблазн.
