Матушке Капитан я сказал, что посетительница в голубом плаще еще может вернуться — не обязательно, но вполне возможно.
— И что мне тогда делать?
— Просто немедленно сообщить мне.
Я заделал люк, заделал колодец, но без спешки, словно на меня напала охота что-то смастерить. Я делал все, чтобы потом себя не упрекать, но вместе с тем про себя я посмеивался. Придется-таки ей поломать голову, прежде чем обрушить на нас новое несчастье. Вечером я выпустил Тома — дескать, уже наступило тепло и нечего ему торчать в кухне. Я запер все двери, всячески стараясь думать о чем-нибудь постороннем. Я постоянно симулировал веселье, что стало удивлять Элиану, и она не раз спрашивала меня:
— Неужели дела пошли так хорошо?
С давних пор Элиана вбила себе в голову, что единственная моя цель в жизни — зарабатывание больших денег. Мириам я мог бы сказать, что со мной. С Элианой это было бесполезно. Мои объяснения наскучили ей и даже подспудно шокировали. Так что вместо ответа я ограничивался беззаботным взмахом руки. При этом я старался ей угождать: возвращался к положенному часу, подробно расспрашивал ее. Что она делала? Кто приходил? Не устала ли она? В конце концов уже она пожимала плечами.
— Нашел чем интересоваться. Да все идет себе как обычно.
Но как-то вечером я нашел ее лежащей в постели — осунувшееся лицо, помутневшие блестящие глаза… Ко мне вмиг вернулись все мои опасения. Я проверил пульс: температура явно повышенная.
— Пустяки, — сказала она. — Похоже, я не справилась с кроликом, соус тяжеловат. А как у тебя?
— Нормально. Ты что-нибудь приняла?
— Таблетку уроформина.
— Давай позовем Малле.
— И не думай даже! Скоро все пройдет.
Я помылся, переоделся, продолжая думать о недомогании Элианы. Похоже, и впрямь приступ гастрита. Довольно часто излишне обильная кухня Элианы оборачивалась у меня несварением. Естественно, то же самое может постигнуть и ее. Но спокойнее мне не стало. Я зашел к ней.
— Какая сейчас температура?
— Тридцать восемь и две.
Ничего страшного. Спустившись вниз, я поужинал вместе с Томом и вымыл посуду. Потом поставил варить овощной суп. И лег в постель. Элиане, похоже, стало получше, но она крепко спала — приняла снотворное. Спала она и утром, когда я уходил. Работал я кое-как. Мне не терпелось вернуться домой. На обратном пути я гнал машину вовсю. Моя старушка была на последнем издыхании и нуждалась в первую очередь в ремонте, а совсем не в морских купаниях в Гуа.
Элиана встала с постели, но ходила еще в халате.
