Твои руки среди цветов… - Силия Фремлин

^{>_{>Рисунок К. БАТАШЕВОЙ}}

Уголки рта Мейзи Аллен, цепким взглядом окинувшей неказистый пригородный коттеджик с чопорными кружевными занавесками на окнах, чуть заметно дрогнули в скупой ухмылке. Так вот, стало быть, до чего докатился Марк за эти тридцать лет! Мог ли тогда кто представить, что Марк с его дерзкими, вздорными суждениями обо всем на свете, бесподобный Марк с его хваленым презрением к буржуазным условностям и предрассудкам удостоится такого конца!

А в том, что это конец, сомневаться не приходилось. Письмо родственницы Марка, написанное корявым старческим почерком, не делало из этого тайны, несмотря на приличествующие подобным сообщениям иносказания и околичности. Жить Марку осталось каких-нибудь несколько месяцев, и перед смертью он просит о встрече с давнишней своей доброй знакомой Мейзи Аллен. Такова была суть письма, которое Мейзи осторожно, почти бережно сжимала кончиками пальцев, обтянутых черной перчаткой.

Ну как тут не посмеяться! Марк, считавший себя обладателем всего на свете, с Мейзи в придачу, и воображавший поэтому, будто может требовать от нее все, что ему только заблагорассудится, теперь лежит, можно сказать, на смертном одре в этом по-нищенски чванливом предместье, всеми покинутый, если не считать престарелой родственницы, которая присматривает за ним. Ни жены у него, ни даже какого-либо подобия семьи; пустыми, видать, оказались на поверку все его горделивые упования на буйную свою молодую силу.

Когда Мейзи нажимала кнопку звонка, блуждающая на губах усмешка все еще выдавала ее злорадство.

Родственница Марка, невнятно тараторя о чем-то, удалилась по застланным линолеумом ступенькам скудно освещенной лестницы на первый этаж, и Мейзи осталась перед дверью спальни одна. Войти, однако, она решилась не сразу. Ее нерешительность не имела ничего общего с робостью или боязнью чувств, могущего нахлынуть при виде когда-то любимого ею человека, с которым Мейзи не встречалась целых тридцать лет, ныне одинокого и умирающего. Она замешкалась, не зная, как поступить со шляпкой и перчатками, которые были очень ей к лицу, шляпка в особенности.

Ее шляпка с узкими, загнутыми кверху полями являлась весьма ценным дополнением к постепенно усложняющейся системе особых ухищрений, с помощью которых Мейзи постоянно, из года в год, вынуждала всех своих знакомых уверять ее, что на вид ей ни за что не дашь больше сорока. Что же касается перчаток, то ведь ни для кого не тайна, что у женщины не первой молодости удачно подобранные перчатки — тоже немаловажный аксессуар туалета.