От ярости у меня сжались кулаки. Ронга, несмотря на весь свой ум, верит всем этим глупостям! Но мало этого, пристрастие, с каким я ее расспрашивал, свидетельствовало, что и я начинаю им верить! Боже мой! Боже мой! До такого дойти!
— И долго этот сон длился?
— С час. Она проснулась в четверть шестого. И сначала не знала, где она. Потом сказала мне, что хочет побыть одна. А когда я поднялась, пора было ужинать, и я увидела, что она плакала.
— И часто она спит подобным образом?
— Нет. Думаю, что нет. Во всяком случае, я видела такой сон у нее только один раз.
— Давно?
— О да! Это было…
Ронга остановилась вдруг в нерешительности, словно признание стоило ей усилий.
— Ронга, я вам друг, — заговорил я. — И вы знаете, что я никому не повторю нашего разговора. Так когда это было?
— Было в тот день, когда господин Хеллер упал в карьер.
Я едва разобрал ее слова, так тихо она их прошептала, низко наклонив голову. Но чего-то в этом роде я и ждал. И все же дрожь пронизала меня с головы до ног. Довольно долго я стоял не двигаясь, не в силах заговорить, и только позвякивал ключами в глубине кармана. Вот оно, долгожданное доказательство. Мысленно я был в своем гараже, возле открытого люка. Когда я пришел в себя, я почти с удивлением увидел у своих ног гепарда и негритянку, стоящую у дверей. Где я? В Африке?.. Я вздрогнул от мысли, что проделал тот же путь, что и Мириам. Я протер глаза и только после этого вышел наружу. Солнце окончательно освободило меня от сновидений.
— Вы говорили госпоже Хеллер, что видели ее спящей?
— Нет.
— И не говорите ни в коем случае. Ни ей, ни доктору. Но продолжайте за ней наблюдать.
— Для чего? — спросила Ронга. — Вы чего-то опасаетесь?
— Ничего. Сейчас ничего. Просто мне бы не хотелось, чтобы госпожа Хеллер расхворалась из-за этого укуса. А говорила она вам, что хочет вернуться в Африку?
— Да, несколько раз говорила…
— И что именно говорила?
Ронга снова опустила голову, и я постарался ей помочь.
— Она говорила, что и меня увезет с собой, что рано или поздно настанет день, когда я стану свободным?
— Да, месье.
— Ну что ж. Пойду с ней поговорю.
Я вышел с решимостью расставить все точки над «i». Но остановился в прихожей. С какой целью вступать в объяснения? Какой реальный упрек я могу ей предъявить? Она рассмеется мне в лицо и скажет: «Франсуа, неужели ты обвиняешь меня в том, что, пока я спала, я покушалась на жизнь твоей жены?» И я окажусь смешон. Смешон я уже и сейчас. Простодушную Ронгу поразил необычный сон Мириам. Но кому из нас не приходилось говорить во сне, смеяться, плакать? Сколько раз мне снилась погоня, и я метался как сумасшедший и стонал. Или я падал в бездонную яму и просыпался в холодном поту, а Элиана говорила мне: «Как ты напугал меня, дорогой!»
