Когда читаешь отчеты об экспериментах, которые причиняют животным боль и при этом, похоже, даже не направлены на достижение сколь-нибудь значимых результатов, хочется думать, что смысла в этом больше, чем нам кажется, что ученые руководствуются какими-то важными соображениями, не отраженными в их отчетах. Когда я рассказываю людям о таких экспериментах или даже привожу цитаты из опубликованных отчетов, чаще всего на меня смотрят со скепсисом и удивлением. Но если изучить предмет глубже, становится понятно: то, что изначально кажется бессмысленным, чаще всего таковым и оказывается. Сами экспериментаторы так или иначе нередко признают это. Гарри Харлоу, о чьих экспериментах я рассказал в начале этой главы, двенадцать лет работал редактором журнала Journal of Comparative and Physiological Psychology, где было опубликовано больше отчетов о болезненных опытах на животных, чем почти в любом другом. За этот срок, по оценкам самого Харлоу, он отрецензировал около 2500 рукописей, представленных к публикации. В полушутливой прощальной заметке он отмечал, что «большинство экспериментов лучше было бы вообще не проводить, а полученные результаты не стоило публиковать»[123].
Этому не следует удивляться. Исследователи, будь то психологи, медики или биологи, – тоже люди, и у них есть те же недостатки, что и у любого из нас. Они хотят строить карьеру, получать повышения, печатать свои работы и обсуждать их с коллегами. Публикация статей в профильных журналах – важная часть продвижения по карьерной лестнице, сопровождаемая повышением статуса. Так происходит во всех областях науки – не только в психологии и медицине, но и в философии и истории. Это понятно и само по себе не заслуживает критики. Философы и историки, публикующие статьи ради карьерных перспектив, не причиняют никому особого вреда – разве что переводят бумагу и утомляют коллег. Но те, чья деятельность связана с опытами на животных, могут причинять им острую боль или длительные страдания. Поэтому их работу нужно намного строже стандартизировать с точки зрения целесообразности.
Государственные учреждения в США, Великобритании и других странах, поддерживающих биологические исследования, стали главными поборниками экспериментов на животных. Бюджетные фонды, получающие средства налогоплательщиков, профинансировали бо́льшую часть описанных в этой главе экспериментов. Многие министерства и ведомства оплачивают эксперименты, лишь весьма косвенно связанные с задачами самих этих ведомств. Выше я писал об экспериментах, профинансированных в США Национальным институтом здравоохранения, Управлением по вопросам алкоголизма, употребления наркотиков и психического здоровья, Федеральным управлением авиации, Министерством обороны, Национальным научным фондом, НАСА и другими. Трудно понять, зачем армии США оплачивать опыты на крысах, обколотых наркотиками, нагретых до высокой температуры и обмазывающих себя мочой, и зачем Национальному институту здравоохранения выделять деньги на ЛСД для слонов.
