Сказанное не означает, что во избежание видизма нужно приравнять убийство собаки к убийству дееспособного человека. Но безнадежно видистской будет позиция тех, кто попытается провести границу для права на жизнь по границе между нашим видом и всеми прочими. Именно это делают сторонники концепции святости жизни: четко разделяя людей и других животных, они не признают никаких границ внутри нашего вида, возражая против убийства умственно отсталых и страдающих старческой деменцией людей так же решительно, как и против убийства нормальных взрослых людей.
Чтобы избежать видизма, нужно признать, что существа, схожие по всем значимым критериям, имеют одинаковое право на жизнь, а простая принадлежность к нашему биологическому виду не может считаться моральным основанием для обладания этим правом. При таком подходе мы можем по-прежнему считать, что убить нормального взрослого человека, обладающего самосознанием, способного планировать будущее и выстраивать отношения с другими, хуже, чем убить мышь, которая предположительно не обладает этими характеристиками; мы можем апеллировать к тесным семейным и другим межличностным связям, которые у людей крепче, чем у мышей; или считать, что разница заключается в том, что убийство взрослого человека страшит других людей, которые начинают опасаться за свою жизнь; или опираться на совокупность этих или других факторов.
Но какими бы критериями мы ни руководствовались, следует признать, что они не будут полностью соответствовать границам нашего вида. Мы можем с полным правом утверждать, что некоторые качества отдельных существ делают их жизнь более ценной, чем жизни других; но при этом, безусловно, найдутся животные, чья жизнь окажется ценнее жизней некоторых людей. Например, у шимпанзе, собаки или свиньи уровень самосознания и способность к осмысленным отношениям с другими особями выше, чем у новорожденного с серьезными повреждениями головного мозга или у человека, страдающего неизлечимой деменцией. Поэтому, если обосновывать право на жизнь подобными характеристиками, мы должны признать за этими животными такое же – или даже большее – право на жизнь, какое признаем за людьми с задержками в развитии или с деменцией.
Этот аргумент – палка о двух концах. Его можно привести в подтверждение того, что шимпанзе, собаки, свиньи и некоторые другие виды обладают правом на жизнь, а убивая их, мы совершаем серьезное моральное преступление, даже если они состарились и страдают, а наш единственный мотив – избавить их от боли. Однако кто-то может использовать тот же самый аргумент для обоснования того, что умственно отсталые и страдающие неизлечимой деменцией люди не имеют права на жизнь и их можно убивать под самым незначительным предлогом, как сегодня мы убиваем животных.
