— Ты уже выяснил, кто похитил Тео? — неожиданно спросил он, оборвав доклад Вольфа на полуслове.
— Нет, господин советник. Пока нет. Распутываю клубок, но все нити оборваны. Кто-то искусно заметал следы.
— Настолько искусно, что ему удалось сбить с толку Вольфа Вагнера с его волчьим чутьем?.. А что ты думаешь насчет банды арабских взломщиков, которые промышляли по всей Ганзе, вскрывая торговые склады? И настолько уверовали в собственную неуловимость, что рискнули вскрыть замок склада, отмеченного печатью семьи?
— Полагаю, это не было пустой самонадеянностью или удачным стечением обстоятельств. Тео сам навел их на эту мысль.
— Тео?
— Разумеется. Мы бывали с ним прежде на этом складе. Он знал про потайной подземный ход и, полагаю, надеялся воспользоваться им при первом же удобном случае. К несчастью, дежурный дрон засек катер без регистрационного маячка, проследил его маршрут и выслал полицейский отряд. Возможно, план Тео действительно сработал бы, однако в завязавшейся перестрелке его зацепила пуля. Но, вероятно, его действительно вело само провидение: рядом оказался Лукас.
— История, достойная приключенческого романа, — усмехнулся Штефан. — Так ты полагаешь, за похищением Тео стояли другие люди?
— К сожалению, главарь этой шайки, некий Ибрагим Рушманди, и его люди мертвы, так что я лишен возможности допросить их. За последние два дня я поднял всю информацию: задержания, круг общения, привычки — всю их ничтожную жизнь вплоть до последнего часа. Еще полгода назад Рушманди был мелким прохиндеем. Ему не достало бы ни ума, ни смелости, ни изворотливости, чтобы провернуть похищение наследника, разыграть все как по нотам и несколько месяцев водить за нос всю полицию Ганзы и наемных ищеек.
— Абсолютная посредственность тоже может быть неплохим козырем.
— Нет, здесь что-то другое… Боюсь, не остается ничего иного, как дождаться, пока Тео придет в сознание и он сам прольет свет на произошедшее.
— Что ж, прекрасно, мой мальчик, — пробормотал Штефан и медленно прикрыл веки. — Ступай теперь, я устал немного.
Вольф Вагнер поспешно поднялся, чтобы удалиться — как мстительно подметил Лука, с нескрываемым облегчением. Родственный визит оказался изощренной пыткой даже для серой тени мессера Герхарда Вагнера.
Дни в фамильной резиденции Вагнеров тянулись чередой, наполненные бесконечными экзерсисами, лекциями, зубрежкой и промежуточными срезами. Никаких светских раутов и безбашенных развлечений золотой молодежи. Вдобавок к прочему, советник Юнг вызвался обучать хоста наследника игре в шахматы. Правда, нередко случалось, что за время занятия Луке не доводилось передвинуть на соседнюю клетку ни единой фигуры, потому что наставник пребывал не в лучшем расположении духа и сидел, нахохлившись, как старый ворон, погруженный в мрачное молчание и мизантропию.
