Его также прозвали «морской плесенью», ибо Титов работал на флоте уже двадцать лет. В Ледоморске все здоровые мужчины — моряки. Не моряки — это врачи, учителя, специалисты по лесной промышленности и рабочие порта. Здесь, как родился в семье мальчик, он уж будущий матрос, боцман, механик или капитан. Подрастая, маленький ледоморец носит морскую фуражку, как носил ее Титов в детстве и теперь, — черную, с лакированным козырьком, с молодецким заломом.
Как-то Дракон нарушил непреложный закон тяготения. Разводили стрелы, и его вздернуло за ногу снастью, спаривающей две грузовые стрелы на пароходе через верхние блоки. Были еще другие случаи. Раз человек много и бесхитростно делает, то иногда может попасть впросак…
Он любил поговорить с матросами о жизни. Поводом мог быть отвлеченный момент. Видит, что матрос поднимает флаг на мачте и что поднимает неграмотно, то есть развернутым, и подступит:
— Дай-ка.
— Не все, что ли, равно? — говорит матрос.
— Нет. — И боцман сворачивает флаг в тугую колбаску, вяжет к линю рифовым узлом, а подняв, дергает за линь, и флаг вспыхивает неожиданно и лихо. — А ты поднимаешь флаг как кальсоны на просушку, — говорит боцман. — Становимся в чужом порту, а ты унижаешь свой флаг.
И вдруг вспоминает войну, как немцы бомбили и торпедировали наш торговый флот и флаги полоскались в черном дыму корабельных пожаров, израненные как люди.
— Чему вас только в морских школах учат? — замечает боцман, и этого достаточно, чтобы начать разговор.
Но матросы его не избегали. Как к такому человеку не прислушиваться, если он и моряк очень опытный, и у него полно воинских наград?
Но не любил Дракон болтовни. Когда принимали обязательство по досрочной доставке груза и все были согласны, он заявил так:
— Я тоже согласен. А как мы придем в Лондон на сутки раньше?
— Нужно прийти, — сказал капитан.
— Парок, парок надо держать! — добавил помполит.
— Ветер перестал дуть в зубы, — заметил старпом.
— Болтать легко, — ответил боцман усмехаясь. — Все равно не придем. При пятнадцати-то узлах! Хоть и ветер с кормы.
Начальство было им недовольно. А он позвал матросов и всю ночь сшивал с ними запасные трюмные брезенты, утром велел матросам поднять стрелы, закрепил к ним брезенты и поставил паруса. Конечно, странное это зрелище со стороны, и дело из-за превышения центра тяжести судна небезопасное, зато повеселела скорость, и вертушка лага, измеряя ее, быстро крутится на лине за бортом.
— Фу, — сказал капитан Чернышев помполиту Зайцеву, — даже пот прошиб со страху, как увидел. В общем, ничего себе боцман. Но где это видано, чтобы корабельный боцман упал снизу вверх или сделал из парохода чайный клипер?
