— Мне было жаль его. Он и без того был несчастен. Когда из Штатов приехала сестра, вся в трауре, этакая безутешная вдова, Ксавье сначала злился на нее. Как же, она нарушила все его привычки. Этого муж не мог ей простить и, бывало, по нескольку дней с ней не разговаривал.
До сих пор не могу понять, каким образом она вынудила его сменить гнев на милость. Скорее всего, тем, что изображала из себя несчастную сиротку. Ведь рядом оказался кто-то слабее его самого. Во всяком случае, он так думал. Вы меня понимаете? В обществе моей сестры он ощущал себя мужчиной — солидным, чувствующим свое превосходство над ней…
— А вам не приходило в голову развестись с Ксавье, чтобы дать им шанс?
— Вместе они все равно были бы несчастливы. Ведь на самом деле сестра отнюдь не кроткая овечка. Скорее, наоборот.
— Вы к ней питаете неприязнь?
— Мы никогда друг друга не любили.
— Тогда почему же приняли ее?
— Она сама навязалась.
Мегрэ понял, что это правда, как и то, что почувствовал навалившуюся на плечи тяжесть и неприятный вкус во рту.
Атмосфера во флигеле на авеню Шатийон была именно такой, какой ее в нескольких фразах обрисовала госпожа Мартон. Комиссар четко представил себе эти долгие вечера, когда каждый из обитателей дома большей частью молчал, замкнувшись в скорлупу неприязни.
— На что же вы рассчитывали? Что когда-нибудь все это кончится?
— Я обратилась к врачу.
— К доктору Штейнеру?
— Нет. К другому. И все ему рассказала.
— Он вам не посоветовал поместить мужа в психиатрическую лечебницу?
— Он посоветовал обождать, указав, что симптомы недостаточно ярко выражены, что вскоре должен произойти криз…
— Таким образом, вы этот криз предвидели и приняли меры предосторожности?
Госпожа Мартон едва заметно пожала плечами.
— Я на все ваши вопросы ответила? — проговорил она после минутной паузы.
Прикинув, Мегрэ понял, что допрашивать госпожу Мартон больше ни к чему, все, по существу, ясно.
— В тот момент, когда вы остановились на лестнице и увидели мужа на полу, у вас не возникло желания прийти ему на помощь?
— Я не знала, сколько в нем еще оставалось сил и сумеет ли он дотянуться до револьвера…
— Вы убеждены, что вашей сестре известно все, что вы мне только что сообщили?
Лишь взглянув на комиссара, госпожа Мартон ничего не ответила.
Нет смысла продолжать допрос. Но так хочется на чем-нибудь подловить эту дамочку. Найти основания для того, чтобы предъявить ей обвинение. Но придраться не к чему. Такую голыми руками не возьмешь.
