На пушистой ткани пальто белели крохотные точки.
— Снег идет?
— Начинается. Мелкая снежная крупа.
— Рассказывай.
— Той малышке, что стоит на набережной, не теплее, чем мне, да и обувь у нее легкая. Я слышал, как она стучит каблучками по мостовой. Сначала стояла у парапета, подальше от фонарей. Я видел лишь ее силуэт, но, судя по всему, она смотрела на освещенные окна. А их было не так много. Одно за другим окна гасли. Время от времени под аркой раздавались голоса. Я раньше и не представлял, что, когда выходим из нашей конторы, наши голоса так далеко слышны. Группками по два-три человека инспектора выходили из здания и, попрощавшись, расходились в разные стороны…
Словно притягиваемая окнами вашего кабинета, она подошла ближе, видно, нервничала еще больше. Уверен, порой она была готова перейти улицу и войти в управление.
— Наверное, решила, что я его арестовал?
— Не могу сказать. Наконец появился Мартон, он был один. Прошел мимо дежурного полицейского. Потом оглянулся, словно ища кого-то…
— Свояченицу искал. Я ему сказал, что она на набережной.
— Тогда понятно. Он ее не сразу обнаружил. Сперва пошел к Новому мосту, но невестка находилась в противоположной стороне. Вернулся назад. Когда он повернулся к ней спиной, она, видно, решила уйти или спуститься к пристани, но он ее успел заметить. О чем оба говорили, я не слышал. Судя по всему, он ее укорял. Руками не размахивал, но, похоже, был рассержен.
Показав на дежурного, женщина взяла Мартона под руку, и тот повел ее в сторону моста Сен-Мишель…
— Минутку, — прервал его Мегрэ. — Каким образом она взяла его под руку?
Люка, похоже, не понял вопроса, но влюбленный Лапуэнт догадался, что имеет в виду комиссар.
— Вполне естественно. Так делает женщина, встречающая на улице возлюбленного или мужа.
— Он произнес еще несколько слов, но вроде уже не с таким сердитым видом. Заметив, видно, что спутница его озябла, обнял ее за талию, приблизив немного к себе. И оба пошли по улице в ногу…
Лапуэнт и Мегрэ переглянулись, подумав об одном и том же.
— У моста Сен-Мишель постояли в нерешительности, потом, перейдя улицу, по-прежнему держа друг друга за талию, вошли в бар на углу. У стойки собралось много народу, был час аперитива. Я наблюдал за парочкой сквозь запотевшие стекла, заходить не стал. Оба стояли возле кассы. Официант приготовил грог и поставил стакан на стойку перед молодой женщиной. Она, похоже, отказывалась. Мартон настаивал. В конце концов принялась пить грог, дуя на него. Мартон довольствовался чашкой кофе.
