Исходя из всех обстоятельств нашей студенческой жизни, я воспринял даже с облегчением полученную во второй половине апреля повестку о призыве в армию. Мне надлежало явиться в военкомат 29 апреля 1943 года. Экзамены за первый курс я сдать не успел.
В оставшиеся дни я оформил отчисление из института, отоварил карточки, теперь уже на вполне законном основании, продал зимнее пальто, костюм, рубашки и другие вещи, оставив минимум одежды на себе. На вырученные деньги я купил на рынке всякой еды, о которой раньше не мог и мечтать: творог, мёд, сливочное масло, сметану, сало, домашнюю колбасу, белый хлеб и т. д. Принеся всё это в общежитие, я дал прощальный ужин товарищам и стал дожидаться 29 апреля.
В военкомате я получил предписание явиться 3 мая в распределительный пункт. Паспорт у меня отобрали, выдав взамен справку, так что деваться мне было некуда. Вместе со мной призывались два фронтовика, выписанные из военного госпиталя. Они предложили мне встретиться 1мая и «отметить» призыв в армию и праздник. Мне было поручено обеспечить закуску.
Встреча состоялась на травке в каком-то сквере. До этого я никогда не пил водки и опасался, что сильно опьянею с непривычки. Однако, к моему удивлению, мои товарищи опьянели гораздо скорее и больше чем я. Попрощавшись, мы разошлись по домам.
Завершился очередной этап моей жизни.
11-й учебный танковый полк
Согласно предписанию я прибыл 3 мая в распределительный пункт, представлявший собой большое помещение, в котором толпились призывники в ожидании своей участи.
Через какое-то время появился офицер-вербовщик. Он попросил подойти к нему для беседы тех, кто имеет среднее и выше среднего образование. Я, естественно, подошёл вместе с другими «образованными» призывниками. Офицер сказал, что он представляет 11-й учебный танковый полк, и стал соблазнять нас учиться на радистов-пулемётчиков танка Т-34. Он говорил нам, что радисты-пулемётчики — это интеллигенция танковых войск. Мне понравилась перспектива стать интеллигенцией. Кроме того, я любил технику и, тем более, радиотехнику. Короче — я согласился, и меня отвезли в полк.
В полку, который располагался в окрестностях Свердловска, меня помыли в бане, выдали форму и начали обучение. Теперь я назывался курсантом. Я был определён во взвод лейтенанта Шестакова, который «в миру» был учителем. Это был прекрасный, добрый человек, но с ним я имел дело только во время технической учёбы.
Всей нашей бытовой жизнью руководил старшина. Он учил нас подшивать подворотнички, наматывать портянки и обмотки, чистить ботинки. От ботинок с обмотками можно было избавиться только при отправке на фронт — фронтовиков снабжали сапогами.
