Таких исхудавших людей, я никогда не видел. Их можно увидеть сейчас только в документальных фильмах о лагерях смерти. Он рассказывал, что, когда их через Ладогу доставили на «большую землю», погрузили в товарные эшелоны и выдали паёк на всю дорогу, то больше половины эвакуированных умерли в ближайшие дни. Они не смогли совладать с собой и, вместо того, чтобы есть понемножку, как рекомендовали врачи, наедались досыта. Дядя Феня, как истинный Станчиц, пунктуально выполнил все предписания врачей и благополучно добрался до нас.
Немного оправившись, дядя Феня принял участие в нашей жизни и снял целый ряд забот с мамы. А когда позднее приехала тётя Груня и стала работать врачом в больнице, жить нам стало намного легче.
Общение с дядей Феней существенно влияло на моё развитие и личностные качества.
Это был пунктуальный, даже несколько педантичный человек. Любое дело он делал с максимальной тщательностью. Любил точные, ясные формулировки. Мне нравились эти черты характера дяди Фени, и я хотел быть похожим на него.
Будучи опытным педагогом с дореволюционным образованием, дядя Феня ненавязчиво, в обычных разговорах, развивал во мне любознательность, внушал любовь к русскому языку и литературе, обучал правильности речи и грамматике русского языка. Когда я был ещё дошкольником, он отдыхал у нас на хуторе и увлекательно рассказывал мне об основных законах физики, о звездах и планетах, о метеоритах, о горных породах. Я до сих пор помню, из чего состоит гранит.
Меня приняли в члены ВЛКСМ, причём без всяких затруднений. Я был очень рад этому, потому что боялся, что меня не примут из-за отца. Мне хотелось быть таким, как все.
Взрослый человек, если он сознательно пошёл на конфликт с обществом (примером могут служить диссиденты), может даже гордиться тем, что он отвергнут. Но для ребёнка быть изгоем — это просто ужасно. А ведь такие дети были.
Моим ближайшим другом в Давлеканове был мой ровесник Мунька Радзыминский, а если точно, то Эммануил Владиславович Радзыминский. Его мать, Фрида Юлиевна Радзыминская, была, подобно моей маме, выслана из Москвы, как жена осуждённого по 58 статье. Она вывезла из Москвы, видимо, ради сына, большую библиотеку, которой я свободно пользовался. Мунька был близок мне по развитию. Я часто бывал у него. Мы разговаривали с ним на самые разные темы, играли в шахматы и слушали классическую музыку на патефоне, привезённом из Москвы.
Иногда мы приглашали двух знакомых девочек-москвичек из нашего круга и весело проводили время: пили чай, болтали, обсуждали школьные дела, вспоминали о прошлой жизни и немного флиртовали.
