Ко времени моего отбытия из крепости изрядно похолодало.
Пертинакс оставался в крепости, чтобы в случае необходимости была возможность связаться с лагерем. Мы постоянного держали здесь одного или двух курьеров.
Тёмные зимние облака закрыли собой луны.
Уже поднимаясь по лестнице, я услышал за своей спиной голос:
— Предатель!
Крик донёсся из темноты. Невозмутимо застегнув пряжку страховочного ремня, я потянул поводья, и моя птица, спрыгнув со стены, расправила свои широкие крылья и в несколько взмахов забросила меня в небо.
— Предатель! — неслось мне вслед.
Я очень сильно сомневался, что моё отсутствие в лагере во время набега было случайным совпадением. Сомневался я и в том, что тот вызов к Лорду Темму не был кем-то подстроен. Мне казалось вполне вероятным, что моё присутствие в замке и нападение на лагерь были взаимосвязаны и чётко синхронизированы. Впрочем, я не думал, что присутствуй я в тот момент в лагере и всё могло бы сложиться по-другому. Для охраны лагеря была назначена независимая команда, чтобы не поставить под угрозу тренировки и боеготовность кавалерии. По существу это было вполне обоснованное с военной точки зрения решение, поскольку воздушной кавалерии следовало быть готовой в любой момент вылететь в бой, не распыляя силы на собственную охрану. Однако, как в конечном итоге выяснилось, разумность этого решения была основана на расчётах, которые не включали возможность предательства, причём, очевидно на самых высоких уровнях. Пикеты и патрули, заставы и часовые внезапно были отозваны, предположительно по письменному приказу Лорда Темму, и этот приказ, очевидно, был изготовлен в замке, учитывая подлинность соответствующих печатей, знание паролей, отзывов и условных сигналов. Все, охранявшие лагерь солдаты, были сняты со своих постов, и получили приказ возвращаться в крепость для помощи в её обороне. На их место, поскольку нападение всё же не исключалось, прибыли небольшие группы пани, которые, как выяснилось, были шпионами Лорда Ямады, и послужили разведчиками и проводниками для приближающихся налётчиков. Конечно, могло быть и так, что, окажись я в тот момент в лагере, что-то пошло бы иначе, но теперь трудно судить о таких вещах. Поскольку охрана размещалась не в лагере, и не подчинялась нам непосредственно, её измена не была понята, вплоть до того момента, когда стало слишком поздно что-либо предпринять. В новом лагере, как уже было упомянуто, я завёл иной порядок. В частности для несения караульной службы теперь привлекались и бойцы кавалерии, пусть это и вело к уменьшению готового к вылету персонала. В свободное от дежурства время все часовые размещались в лагере, где большинство мужчин знало друг друга в лицо. Я не собирался предоставлять чужакам ни единого шанса проникнуть не территорию лагеря незамеченным. Наконец, всем было дано понять, что они теперь подчинялись только офицерам кавалерии. В спорных ситуациях они не должны были что-либо предпринимать, если это вообще было возможно, без явного разрешения или приказа полученного от знакомых им лично офицеров кавалерии.
