Тянет гостя к тому, что поменьше.
— Я умею из окисла вырвать металл,
Видишь, он у меня прирученный.—
Ибн Сина в мелких знаках листок прочитал
И кивнул — перед ним был ученый.
Ибн Сина загляделся — иная заря.
Мудрой химии строгое царство.
Он ее понимал, и любил, и не зря
Брал ее элементы в лекарства.
Он давно собирался поглубже копнуть
Мир веществ неживых, нецелебных,
Тронуть, может быть, марганец, может быть, ртуть,
Поискать сочетаний волшебных.
Вот остаться бы здесь, возле этих котлов,
Перепробовать все… А хозяин
Тянет гостя туда, где основа основ
Лезет облачком пара в глаза им.
— Погляди же, как дышит котел над огнем,
Как ведет он свой медленный танец.
Медь и олово вместе расплавлены в нем,
Завтра все это золотом станет…
Ты философ, весь мир тебя слушать готов,
Помоги мне с вершины познанья —
Мне осталось лишь несколько правильных слов
Вставить в формулу заклинанья.—
Ибн Сина погрустнел. Он встречал их не раз,
Тех, кого эта страсть закружила.
А хозяин, расширив зрачки своих глаз.
Шепчет в ухо ему одержимо:
— Будет мир на меня с удивленьем смотреть,
Как сорю я золой золотою.
Я беру тебя в долю, даю тебе треть
Всех богатств, что я завтра открою.—
Гость подумал:
«Несчастный… Все в мире темно.
Он не первый, и он не последний.
Но металлу в металл перейти не дано.
Медь, как прежде, останется медью».
— Ты молчишь, — удивился алхимик, — весь мир
Тропы к золоту ищет веками.
Мне почти что открылся уже эликсир.
Философский ты выдашь мне камень! —
А печаль, а забота у гостя своя.
Гость листки между пальцами вертит.
«Как мы схожи — он золото ищет, а я
Непослушное средство от смерти.
Он в несбыточный призрак богатства влюблен,
Жаждет желтого мусора, тлена…
Неужели я так же бессилен, как он,
Перед страшным законом вселенной?..»
— Пусть! — алхимик кричит.—
Пусть я нищий пока.
Но аллахом надежда дана мне.
Неужели отбросишь меня, как щенка,
Не открыв философского камня!
Надо лишь золотую закваску плеснуть,
И в удаче порукою вера,
Мать металлов — давно мне покорная ртуть,
И отец их — угрюмая сера.—
Ибн Сина был от слов его громких далек,
Вмяв рассеянно в пояс бумаги.
Вместо них он оттуда достал кошелек.
Отдал все свои деньги бедняге.
— Это все, чем могу я помочь, о сосед.
Дай аллах тебе счастье в награду.
Философского камня, боюсь я, что нет.
Ну а доли мне просто не надо. —
Он ушел от бессмысленной страстной тоски.
От больных одиночеством окон.
А наутро достал и разгладил листки,
Что с собою унес ненароком.
