Тем больным был купец, сын песков и степей,
Караван собиравший с весны.
Он бы так и не вышел из кельи своей.
Не случись за стеной Ибн Сины.
Щедр спасенный купец. Есть бумага теперь
И халат побогаче иных.
Но не может ученый закрыть к себе дверь —
Столько вдруг оказалось больных.
За угрюмым недугом врачуя недуг,
Одаряя добром бедняков.
Возвратился он снова на главный свой круг,
Круг скорбящих и учеников.
С ними он во дворе чуть не целые дни.
И однажды, без спроса, как все.
Здесь в Джурджане явился к нему Джузджани,
Тонконогий птенец медресе.
И, упав на колени ладонями вниз.
Незнакомый воскликнул юнец:
— О великий мудрец, Ибн Сина, шейх-раис,
Я тебя отыскал наконец! —
Ибн Сине показалось, что высверкнул нож
Или вновь начинается бред.
— Почему меня именем этим зовешь?
— Там, в мечети, висит твой портрет.—
Не рванулась, не дрогнула бровь Ибн Сины,
Только чуть призакрылись глаза.
А тяжелые думы отравой полны,
Словно яд в них метнула гюрза.
— Лжешь, — сказал он юнцу, — запрещает ислам
Кистью к лицам касаться людским.
— Что же делать, учитель, но я видел сам
И рисунок, и подпись под ним.
Приглашенье к султану Махмуду в Газну
И посулы немалых наград
Тем, кто скажет властям, где найти Ибн Сину,
Если сам ты явиться не рад.—
Ибн Сина полуслушал, в беду погружен,—
Что за новость в исламских делах?
Впрочем, если Махмуд пожелает, то он
Сам себе и султан и аллах.
А откуда ж портрет? Было, помнится, так —
Там, в Хорезме, в их век золотой,
В час застолья, шутя, математик-чудак
Набросал его профиль крутой.
Подивились друзья, как похож его рот,
Бороды зачерненный овал.
И не знал Ибн Сина, что портрет его тот
Прямо в руки Махмуда попал.
А Махмуд объявил, что желает аллах
Так размножить портрет, чтобы он
В сорока городах на соборных стенах
Был для всех мусульман утвержден.
Тень султана тянулась за ним по песку.
Ставя каждому шагу предел.
— Прочь, — сказал он незваному ученику.
С камня встал, на котором сидел.
Донеси, — он сказал, — сразу станешь богат.—
Но вцепился в халат Джузджани.
Ибн Сина попытался отдернуть халат.
Джузджани удержал.
— Не гони! —
Ибн Сина недоверчиво из-под руки
Кинул взгляд вдоль его худобы.
— Что ж ты хочешь?
— Хочу к тебе в ученики,
В слуги, если прикажешь — в рабы.
Я спешил, чтоб с тобой не случилась беда,
Чтоб сказать: тебя ждет кабала.
Завтра утром придут за тобою сюда
Стража, кади-судья и мулла.
…Той же ночью ушли из Джурджана они,
С этой ночи вдвоем навсегда.
От одной западни до другой западни
