— Конечно надо, я хочу узнать, сколько это стоит.
— Ты один? — повернулся он ко мне окончательно. Остальные продолжали свой разговор, не обращая на нас ни малейшего внимания.
— Какая разница, — напустил я на себя недоумевающий вид, — ну хотя бы и один.
— Есть разница, командир, — сказал он менторским тоном, словно объясняя элементарные истины туповатому ученику, — то ты заплатишь третью, а то и четвертую часть от двух, двух с половиной стольников, а то один всю сумму отстегнешь. — Он вновь осмотрел меня с головы до ног.
Я как бы машинально дотронулся до кошелька на поясе и с изумлением воскликнул:
— Двести пятьдесят! Да это же цена билета на самолет до Хабаровска или дальше.
— А ты хотел за червонец с ветерком? Продерни отсюда, не морочь голову. — Он повернулся к остальным.
Выдержав паузу, я дотронулся до плеча моего ментора, и мужественным голосом произнес:
— Ладно, я согласен. Поехали.
— Он, видите ли, согласен! Это еще не значит, что и я согласен. Как-никак шестьсот шестьдесят километров. Минимум двенадцать часов туда и обратно. Борис! — крикнул кому-то в другой кучке шоферов и, снова повернувшись ко мне, объяснил, что у этого Бориса есть родственники в Питере и он имеет возможность там переночевать. К нам приблизился низкорослый вихрастый парень лет двадцати пяти с остреньким лицом, похожий на хорька.
— Вот, клиент желает прокатиться до Питера с ветерком. Поедешь?
Хорек изучающе оглядел меня и, доставая сигарету из нагрудного кармана рубашки, заявил:
— Три сотни, — он вопросительно посмотрел на меня. Я перевел глаза на моего визави, тот приподнял левую бровь и отвел взгляд, храня нейтральное молчание.
— Поехали, — вздохнул я.
— Сначала нужно заехать в парк и отметить путевку, и деньги вперед. — Он заметно оживился.
Закончив процедуры с путевым листом, заправкой и необходимостью «заскочить на минутку домой», к двум часам мы выехали за пределы Окружной дороги.
Я остался доволен, что не менее четырех-пяти человек твердо опознают меня как человека, стремившегося любой ценой уехать в Ленинград.
За Окружной я задремал и проснулся только в Клину, где водитель предложил мне остановиться, чтобы перекусить.
После Клина, утолив любопытство щуплого Бориса, кто я и к кому еду в Питер, я вновь заснул, удобно устроившись на заднем сиденье.
Когда мы подъехали к Ленинграду, я чувствовал себя основательно отдохнувшим.
— Ну, и куда тебе здесь, в Питере? — спросил заметно уставший водитель.
— На Пражский проспект, — и назвал ему номер дома.
