Я проспал не более двух часов, если только это можно было назвать сном. Дождь кончился. Было около пяти часов, вставало солнце, обещая жаркий день. Вытряхнув пыль из скатерти, служившей мне одновременно подстилкой и одеялом, я аккуратно сложил ее в сумку. В полиэтиленовом пакете я оставил ПМ и настоящие документы и спрятал его здесь, под мостом.
Пройдя вдоль речки около километра по сырой от вчерашнего дождя траве, я выбрал подходящее место и расположился здесь, чтобы привести себя в порядок и позавтракать остатками вчерашнего ужина.
К десяти часам я был на железнодорожной станции. По обе стороны привокзальной площади располагалось множество магазинов, палаток и киосков. В одной из палаток я приобрел олимпийский тренировочный костюм, пару полотенец, кроссовки, зубную пасту со щеткой, несколько маек с яркими рисунками на груди и прочую мелочь, необходимую молодому бомжу, как, например, поясной кошелек, которого в Москве днем с огнем не найдешь, и летнюю кепочку с надписью СПОРТ. В большом павильоне с претенциозным названием «Аэлита» я выбрал электробритву, пробил в кассе чек и, вернувшись к прилавку, попросил продавщицу проверить ее. Она подключила электробритву в сеть, и я не спеша побрился, не особенно заботясь о том, что привлекаю внимание.
Затем, проехав на рейсовом автобусе две остановки, я возвратился к бетонному мосту, переоделся под ним и вновь вернулся на станцию.
Рядом с подземным переходом стояло несколько машин. Я быстро сговорился с владельцем потрепанной «Волги», лысым толстяком неопределенного возраста в клетчатой рубашке навыпуск, крутившим на указательном пальце ключи от машины.
Через час я окунулся в невообразимую сутолоку Курского вокзала первой половины июня.
Такси и частных машин было много, еще больше было нуждающихся в них; из огромной очереди желающих уехать на такси садились в основном в те машины, которые привозили пассажиров.
Я подошел к кучке шоферов, стоявших в центре автомобильного оазиса, и, напустив на себя простоватый вид, обратился к ней:
— Мужики, а сколько например стоит доехать на такси до Ленинграда?
Они как будто не слышали меня. Как будто меня с моим ростом метр восемьдесят пять вообще поблизости не было. Затем один из них, стоящий ко мне спиной, обернулся, смерив меня взглядом с головы до ног процедил:
— Тебе правда в Питер или ты из любопытства спрашиваешь, чтобы потом в своем колхозе было что рассказать? — В его глазах не было заметно издевки или презрения — такова уж природа московских таксистов, и я подавил нахлынувшую было злость.
