Я задумался. То, что он мне рассказал, было и много и ничего.
Потом вдруг до меня дошло, что вся сумма составляет двадцать тысяч. Для меня эта сумма была настолько ошеломляющей, что я просто не мог в данный момент зафиксировать такую ситуацию: я, Вадим Быстров, двадцати двух лет, холостой, сторож на стройке, имею двадцать, нет, даже без малого двадцать пять тысяч рублей. Так можно подумать о ком-то другом, постороннем, например, вон о том мужике, который не спеша, лениво вылезает из новенькой «Волги» 24-й модели, что остановилась напротив магазина «Зорька».
— Что с Юрием Михайловичем? — Я звонил Берте сегодня утром, она удивленным голосом («Разве ты не знаешь?») сообщила, что Юрий Михайлович вчера вечером улетел в долгожданную командировку в Лондон, и она, Берта, вместе с Зиночкой провожала его в Шереметьеве. Она так рада, так рада за него, он так давно мечтал попасть в Англию.
Я заверил ее, что знал и тоже собирался покрасоваться в Шереметьеве в толпе провожающих, но, к сожалению, не получилось, и я тоже вместе с ней разделяю и т. д. и т. п.
— Так что с Юрием Михайловичем?
— Если ты согласишься, с ним все будет в порядке. Это все, что я знаю. — Он положил ногу на ногу и сосредоточенно уставился на носок своего знававшего лучшие времена ботинка.
Задерживать его больше не имело смысла.
— Ну что ж, Василий Андреевич, как мне ни жаль с вами расставаться, но увы…
— Кстати, молодой человек, — он почему-то перешел на «вы», — откуда вы узнали мое имя-отчество? Мы ведь с вами вчера встретились впервые.
— Из высших источников, — сказал я, почти не погрешив против истины.
Он посмотрел на меня своими глазками-буравчиками, поджал губы, медленно поднялся, взял портфель и, ничего больше не говоря, пошел в сторону «Донских бань» походкой человека, выполнившего тяжелую работу.
Теперь им займется Толик, и сегодня вечером или завтра утром я буду кое-что знать об этом человеке.
В пакете с деньгами оказалось еще и небольшое переговорное устройство величиной не больше пачки сигарет и инструкция к нему, отпечатанная на компьютерном принтере. Кроме сведений о том, как им пользоваться, инструкция содержала указание, чтобы я не расставался с ним ни днем, ни ночью.
Это могло означать только одно: отныне все мои разговоры контролируются, кроме основной функции прибор содержал в себе подслушивающее устройство.
Мой код, на который я должен немедленно отзываться, состоял из слова «Кент», а обратный адрес — «Марс».
