Свободное от работы время, которого было в избытке, особенно долгими сибирскими зимами, вечера, воскресенья и все церковные праздники священники проводили по-разному. Светская и культурная жизнь была довольно развита. В доме ксендза Константы Песьляка из Жмудзи священники устроили «клуб»: собирались там для всякого рода развлечений, игр (карты, шахматы, шашки), дискуссий, лекций из различных областей знаний, поэтических вечеров, музицирования и т. д. В клубе имелась также картотека «публичной библиотеки», насчитывавшей тысячу книг, которые находились в домах разных священников; например, двести томов стояли у ксендза Эразма Ключевского и сто – у капуцина Вацлава Новаковского. Книги были из области теологии, философии, природы, главным же образом – из истории Церкви, всеобщей истории, истории Польши, имелись также энциклопедии и словари. Эта библиотека давала многим ксендзам возможность пополнять свои знания, изучать языки (в первую очередь, французский), кое-кто занимался научной работой, литературным творчеством. Ксендз Францишек Шмейтер, бывший профессор семинарии в Пултуске, интересовался ботаникой – он собрал гербарий растений региона, преподавал коллегам химию. Ксендз Феликс Ковалевский с энтузиазмом продолжал свои прежние занятия орнитологией, ловил интересных птиц, коих собралась у него, судя по всему, целая коллекция. Новаковский создал историю Луцкой епархии, подготовил труд о Люблинской унии 1569 года и Брестской унии 1596 года, пересказал труд иркутского архиерея Нила о буддизме. Наркевич написал «Трактат о любви к ближнему», а также жития двух виленских монахов. Ксендз Чаевич был автором трудов по гигиене и стихов, Шмейтер писал романы, францисканец Рафал Томашевский – сатиру в стихах. Ксендз Куляшиньский изучал философию, переводил труд немецкого теолога Иоганна фон Дёллингера. Переводом иноязычных трудов (французских и немецких) по философии и религии занимались также Юзеф Ковалевский, Францишек Рогозиньский, Ян Наркевич, Ян Помеховский и Петр Пискорский. Литературным творчеством увлекались в Тунке многие, в том числе Феликс Ковалевский и Люциан Малевич.
«В среде ссыльных процветала живопись», некоторые священники занимались скульптурой, развивали другие свои таланты и хобби. Наиболее интересные виды Тунки писал маслом светский ссыльный, брат капуцина Новаковского – уже упоминавшийся Кароль, который провел здесь некоторое время. Хорошим скульптором был вышеупомянутый ксендз Наркевич. Он делал из бересты банки для облаток, портсигары, табакерки, фонарики, вырезал из дерева «красивые фигурки», подсвечники, кресты, а из слоновой и мамонтовой кости – шахматы. Он, один из немногих, смог сказать годы спустя: «От скуки я не страдал». Скульптурой занимался и Эдвард Абратовский. Отец Климович, переплетчик поневоле и скульптор по призванию, обжигал глиняные светильники и трубки, из хлеба и глины лепил «прелестные фигуры» бурят, русских, евреев. Сделанные в Тунке глиняные (обожженные) фигурки бурята и бурятки, в национальных костюмах, он отослал затем из России в Галицию бывшему ссыльному ксендзу Александру Кероньскому, который 14 ноября 1876 года передал их в библиотеку Оссолиньских во Львове. Он изваял также «исполненную вкуса» фигуру Пресвятой Девы Марии Непорочного Зачатия, Христа, согбенного под бременем креста, и две «довольно большие и художественно завершенные» фигуры апостолов Петра и Павла. Фигуры апостолов Климович подарил иркутскому костелу.
