Сомнения многих священников, можно ли совершать службу в неподобающих условиях и при отсутствии предписанной Церковью литургической утвари, рассеяли разошедшиеся среди ссыльных слухи, будто сам папа римский, сострадая трагическому положению ссыльных, еще в 1864 году утвердил для них специальную привилегию. Такая информация появилась в прессе. Климович писал в дневнике, что они с большой радостью прочитали об этом в газете «Петербургские ведомости» в 1865 году. Однако уже в 1868 году возникли сомнения и делались попытки проверить информацию через ватиканские связи кардинала Карла Августа Рейсаха, а десять лет спустя – через ксендза кардинала Мечислава Хальку Ледуховского, бывшего архиепископа гнезненского и познанского, прусского узника времен «Культуркампф»[8]. Об этом прознали российские чиновники, перехватив в 1879 году корреспонденцию ссыльных священников. 17 декабря того же года ксендз Краевский (тогда находившийся в Галиче Костромской губернии) в письме к знакомому сообщал о мнении польского священника, делегированного в Рим: «[…] еще давно, при жизни благословенной памяти Пия IX, кто-то пустил ложный слух, да еще публично – в газете пропечатал, – будто бы святой отец разрешил находящимся в неволе священникам нарушать любые правила, совершая службу без всякой необходимой утвари, даже без чаш, при помощи любых стеклянных сосудов». «[…] уж не буду говорить о том, как все это происходило в Тунке, уповая на милость и доброту Божью», – заканчивает свой критический пассаж ксендз Краевский.
На общие молитвы и службы тункинские ссыльные собирались редко, чаще всего это случалось в дни некоторых церковных праздников, но главным образом – похорон. Объективно говоря, и не было никакой возможности разместить в одном месте полторы сотни человек, поскольку священники не располагали достаточно просторным помещением. Эти трудности каким-то образом преодолевались, когда раз в год в Тунку прибывал – официально, с разрешения властей – иркутский приходской священник ксендз Швермицкий или один из его викариев – Сильвестер Кимбар, Тыбурций Павловский или Отто Чудовский. Тогда в одном из домов устраивались часовня и алтарь. На богослужение собиралось столько народу, что многие вынуждены были стоять на улице. Эта пастырская практика иркутских священников продолжалась иной раз целую неделю. Затем алтарь официально – под надзором капитана – разбирали, и Плотников отчитывался перед иркутскими властями о визите ксендза-миссионера.
