Перейти немецкую границу оказалось гораздо проще, чем он предполагал. Зная размещение находящихся в боевой готовности частей вермахта и постов пограничной охраны, он, как и прежде, быстро нашел слабо охраняемый стык и благополучно проскользнул, избежав встречи с перекрещивающимися лучами прожекторов. Только на польской стороне наткнулся на проволочные заграждения. Раньше их не было. Деревянные рогатки, густо опутанные колючей проволокой, тянулись бесконечной грядой. Станислав пытался поставить ногу, но проволока прогибалась, затягивая его в хитросплетение колючих спиралей. Больно оцарапал голень. Ничего другого не оставалось, как пройти вдоль непреодолимой преграды в поисках какой-нибудь щели. Вскоре обнаружился узкий прогал, за которым снова тянулось сплошное заграждение. Едва влез между рогатками, как раздался зычный голос: «Стой, кто идет?!»
— Свой.
— Какой еще свой? Пропуск!
И это было полнейшей неожиданностью. Никто раньше не спрашивал пропуска.
— Свой, — повторил Станислав. — Перебежчик.
Зычный голос велел ему поднять руки вверх и приблизиться. Никого не видя, он сделал несколько шагов и остановился. Из-за ближайшего к нему дерева блеснул ствол винтовки, одновременно кто-то подошел к Альтенбергу сзади. «Ни с места», — произнес этот второй, тщательно его ощупал и довольно грубо подтолкнул вперед. Наконец, появился тот, что стоял за деревом. Велел Станиславу идти впереди, предварительно пригрозив, что при попытке к бегству не будет с ним цацкаться.
— Понятно, — сказал Станислав. — Отведите меня к командиру.
Молча дошли до заставы, находившейся довольно далеко от места его задержания. Станислава ввели в комнату, которая запомнилась еще по предыдущему переходу. Он узнал почти родной ему дом, хотя с первого взгляда заметил, что среди солдат нет ни одного знакомого.
— Разрешите мне поговорить с сержантом Куртыбой, — обратился он к своим конвоирам.
— А откуда тебе, негодяй, известно, что здесь был сержант Куртыба, — услыхал он у себя за спиной. Оглянулся. Посреди лестницы стоял офицер в звании капитана. Спускаясь со второго этажа вниз, он остановился, чтобы отвести душу. — Эти мерзавцы непрерывно засылают к нам шпионов и провокаторов! Если бы хоть одного сукина сына можно было вздернуть. Дипломатию разводим, черт побери! Повесишь проходимца — скажут, что провоцировал войну. Кто тебя прислал сюда, шпион паршивый?
Не время было обижаться. Станислав старался сохранять полнейшее спокойствие.
