— Так вы бы у обер-мастера спросили: Иванов должен лучше меня знать.
Павел развел руками.
— Я ничего не понимаю… А Иванов молчит. Почему он молчит?
— Ага! — усмехнулся Иващенко. — Это уж он такой. Точно. Даром языком болтать не любит. Скажи он срок, а что-либо подведет — он же и опозорится.
— Но я успею поспать?
— О да, поспать вам надо: вид у вас усталый… Я хотел вам сказать… Давеча наорал. Вы спрашивали, о ком писать. Ну вот, нашли же!
Павел открыл железный сундук, развернул свое пальто, молча стал переодеваться. Иващенко подержал ему пальто.
— Ах, золотые, золотые ребята, и ничего-то мы не умеем про них сказать! Вы непременно напишите, что работают люди не по обязанности — от души, можно сказать. «Ребята, надо!» Они отвечают: «Об чем речь? Надо — значит, будет сделано». Высока сознательность, коммунистическая ответственность перед обществом. Опишите, прошу вас, это как самое главнее! Без этого бы мы ничего не сделали! Может, вы даже записали бы, чтоб не забыть?
Павел вытащил записную книжку и написал в ней: «Сознательность».
Парторгу это понравилось, он удовлетворенно закивал:
— Конечно, можно упомянуть еще и то, что коллектив, безусловно, политически зрелый. Регулярно, без всяких срывов в доменном цехе проводятся политзанятия и, отметьте, при большой активности участников. Очень большой. Иные лекторы приходят просто мокрые. Позавчера была у них очень бурная беседа о международном положении. Да, и самое главное-то: переходящее знамя доменный цех держит уже третий год!
Забавно, но когда Павел тогда разбежался побеседовать, парторг на него накричал; теперь Павел очень хотел уйти, а парторг разговорился так душевно и горячо.
— А хотите, так и быть, вам тему подарю? Отличнейшая тема, поле для размышлений! Вы подумайте: в старое время требовались десятилетия, а то целые поколения, чтобы какой-нибудь мужик из деревни или другой слой — горожане, мещане какие-нибудь превратились в индустриального пролетария. Тем более с социалистическим сознанием! А теперь этот процесс идет с колоссальной быстротой. Они проходят школу трудовых резервов, затем буквально считанные годы на заводе — и перед нами настоящий рабочий класс!
— Да, — сказал Павел, — это так.
— Вот что поразительно. И мы настолько привыкли, что не удивляемся!
Тут подошел давешний пожарник, вмешался с вопросом:
— А что оно, граждане начальники, загорится скоро?
— Скоро, скоро, — сказал Иващенко. — Скоро только блохи ловятся.
