— А чего еще? Чиркай спичку да зажигай.
— Вы полагаете, — спросил парторг, улыбаясь, — что домны зажигаются спичкой?
Пожарник смутился и отошел. Павел тоже смутился: и он до сих пор не знал, как зажгут домну. Черт его знает, а в самом деле?..
— Вот так-то, — сказал Иващенко. — Я бы на вашем месте просто запутался, потонул бы в темах и проблемах, которые вертятся вокруг одной только этой домны, а она — это капля в море нашего движения. По недавней статистике в Советском Союзе каждые восемь часов вступает новый промышленный объект. Каждые восемь часов! Но я вас заговорил, а вам и поспать-то негде. Вот ключ от кабинета политпросвещения, с утра там никого нет. Только ключ потом не забудьте вернуть!
— Вот за это спасибо! — поблагодарил Павел.
Он уже был у железной двери, когда вспомнил, что сегодня ведь должно быть двадцать шестое число. Он быстро обернулся. И только присвистнул от удивления.
На домне белел плакат с совершенно отчетливыми цифрами: «Дадим металл 29 января!». Шестерка волшебным образом перевернулась вверх ногами!
Павел, всем телом содрогаясь, стал беззвучно хохотать. Смех был несколько истеричный, потому что он не мог справиться с ним до самого управления: только вспоминал эту самую шестерку, так и принимался смеяться.
В управлении он отыскал кабинет в самом конце коридора, очень тихий и просторный. Пахло газетами. Раскаленные батареи тихонько пощелкивали. Дивана, к сожалению, не было. Павел составил в ряд несколько стульев, подстелил пальто, положил под голову подшивки газет и только закрыл глаза — тут же и заснул, как в океан нырнул…
Павел проснулся мгновенно, словно кто его ударил. В кабинете было темно, из окон падал на стены слабый свет уличных фонарей. Он вскочил, подбежал к окну и удостоверился: действительно стемнело. Первой мыслью было: все проспал, там давно зажгли, а его никто не разбудил.
Поспешно заперев кабинет, кинулся в партком, подергал ручку, потом подергал ручку библиотеки: все закрыто. Он скатился по лестнице и стал трясти дверь комнаты, где помещался пост содействия стройке домны.
— Чего ломишься, пожар? Давно все ушли, — сердито крикнула сонная вахтерша. — Ты кто таков?
Павел сбивчиво объяснил и в доказательство предъявил ключ.
— Ключ они велели у меня оставить, — сказала вахтерша.
— А не слышали, домну не зажгли?
— Не знаю, не знаю, какую еще домну…
Павел побежал в доменный цех. Сколько ни вглядывался — огня издали не было видно, над домной ни малейших признаков дыма, это его несколько успокоило.
