Сам же берег, кроме свай, укрепляющих его, был облицован балкой, идущей вдоль него в качестве упора для кораблей. Чтобы те не терлись о сваи. И выдвигалась она на специальных держателях, находясь вне воды. Само собой, как и все деревянные элементы, эта балка была пропитана древесным креозотом, резко увеличивающим ее стойкость к влаге и гниению.
Но это все – только устье канала. Как далеко его удалось проложить, Ярослав не знал. Он просто наслаждался его видом. Аккуратным таким. Правильным. Радующим глаз. А также волоком, идущим рядом, и видом Имперской дороги, которая на видимом участке была уже мощена специальными керамическими кирпичами правильной шестиугольной формы, обожженными до состояния клинкера. То есть пусть и керамика, но очень прочная и стойкая к механическим повреждениям и ненастью…
Подошли.
Причалили.
Начали выходить на берег.
И под радостные приветственные крики жителей направились во внутреннюю крепость – в тот самый каструм, который совсем недавно лихорадочно строил Ярослав. Казалось бы, что совсем недавно…
Но возвращение не получилось таким радостным и безмятежным, как хотелось бы нашему герою. Нет. Оказалось, что на представителей триумвирата накопилось огромное количество жалоб. И Ярославу, как верховному судье, их требовалось выслушать. Хуже того – принять решение.
Он мог бы отмахнуться. На любую власть всегда найдутся недовольные. Но обращений было очень много. Поэтому, понимая, что игнорировать этот вопрос нельзя, он тяжело вздохнул и занялся судилищем.
Начал он со своего старого друга и соратника – Мала, также известного как Матвей. Это было тяжелее всего, так как их скрепляло не только многолетнее сотрудничество и много испытаний, но и какое-никакое, а родство. Ведь его внучка была в самом начале приключений Ярослава его наложницей и даже родила от него ребенка. Никто этого не афишировал, потому что она потом вышла замуж, и этот ребенок был признан ее мужем. Но Мал, Ярослав и сама Любава все знали. И Ярослав немало помогал этому «плоду любви». Негласно, разумеется.
Так вот. Накуролесил Матвей знатно.
Совершенно возгордился и потерял берега. Он и раньше плавно «улетал», задирая нос без меры. Теперь же, оказавшись предоставленным самому себе, творил черт-те что. Именно на него поступил основной объем жалоб. В основном – вымогательство взяток и пьяные выходки. Жители даже несколько раз хотели его прибить, но Добрыня со своими людьми спасали.
– Ты зачем это все делал? – устало спросил Ярослав.
