В этой толпе стояли не только жители Константинополя, но и многие гости столицы. Очень многие, съехавшиеся со всей Европы, Ближнего Востока и части Северной Африки. И христиане, и мусульмане, и иудеи, и язычники всех сортов. Последние, конечно, были скорее проездом, но, узнав о столь важном событии, не преминули воспользоваться возможностью посмотреть и послушать. Мало ли что-то важное для себя получится узнать.
Первым и самым главным итогом Вселенского Собора стал акт «о равенстве». Согласно которому признавалось равенство промеж учений. Христианских, безусловно. Из-за чего более не преследовались ариане, копты и прочие. Имперским вариантом христианства признавался никейский обряд, что не исключало и не запрещало другие поместные обряды. При этом латинская епархия подтверждала свою верность никейскому, то есть Имперскому, обряду и отрекалась от «филиокве»[14] и прочих региональных особенностей.
Ярослав на этом настаивал самым бескомпромиссным образом. Ибо считал, что если не будет официального запрета на религиозное инакомыслие, то вариантов христианства будет вагон и маленькая тележка. Что не позволит ни одному из них выступать достаточно сильным игроком, способным бороться со светской властью на равных за влияние. И каждый из таких культов, напротив, станет искать расположение светских владык.
Другим важным защитным механизмом в рамках принципа равенства стало введение «духовных регламентов». Так, например, отлучить от церкви или предать анафеме лицо духовное в сане от епископа и выше мог только Вселенский Собор, и никто иной. А любое другое духовное лицо – Поместный собор. Что резко затрудняло применение формально репрессивных механизмов в церковном аппарате. При этом Вселенским мог считаться только тот собор, на котором присутствовали как минимум все пять глав Пентархии.
Вторым, не менее важным итогом Собора стал факт того, что «концепт божественных ликов», что высказывался Ярославом, не получил никакого осуждения. Вообще. Никак. Из-за чего его учение не выглядело ересью, во всяком случае, официально. Что открывало своего рода «окно Овертона»[15] для интеграции христианства с язычеством на качественно новом уровне.
Но чудеса на этом не закончились.
Чего стоило только «покаяние Папы», в котором Папа Римский Николай I признал подложность «Исидоровых декреталей»[16]. Виновником подлога был объявлен Карл Великий, который за введение иерархов в заблуждение посмертно отлучался от церкви. А коронация его признавалась воровской, то есть незаконной. Как следствие, все его наследники теряли всякие права на «корону Запада».
