— Какая Камилла?
— Друг…
— Ладно, брось, — с раздражением вмешалась я. В школе мы два года сидели рядом. В выпускном классе он встречался с моей кузиной Рут Энн.
— Вы сейчас где? — спросил Васкомб. Как Хол, как я сама, он присутствовал, только когда я пристально на него смотрела. Никаких подробностей видно не было. Но когда он говорил, голос звучал прямо у меня в голове, как будто всплывало воспоминание.
— Мы здесь, там же, где и ты, — ответил Хол. — Где бы это ни находилось… Так где же мы?
— Я не знаю. Я мертвый.
— Я знаю, — неловко пожав плечами, проговорил Хол. — Мне очень жаль, прости.
— Я не помню, как я умер, — продолжал Васкомб. — А что, я должен помнить?
— Взорвался котел, — пояснил Хол.
— Ты служил на флоте, — вставила я. — Ты погиб на верхней палубе авианосца «Китти Хок».
— Ты кузина Рут Энн, — вспомнил Васкомб. — Тамара. Я всегда считал тебя хорошенькой.
— Камилла, — поправила я, но простила ему все. Внешность Васкомба почти совсем не содержала деталей. Просто было с кем поговорить. Тем не менее он выглядел более основательно, чем я или Хол. Возникало впечатление, что если протянуть руку, то можно коснуться его сквозь стену. Но мне не хотелось протягивать руку.
— Вы оба мертвые?
— Нет! — резко ответил Хол. — Мы просто… пришли в гости. Приехали на машине. Ну, вроде того.
— Я знаю. Зигзаг мертвеца. Я обнаружил его, когда был еще подростком, — стал рассказывать Васкомб. — Ты едешь на определенной скорости, ночью, и оказываешься здесь. После меня вы — первые. Я здесь торчу целую вечность. Вы еще подростки?
— В душе, — улыбнулась я.
— Я учусь в общественном колледже, — сообщил Хол.
— Радуйся, что ты не мертвый. Здесь всему конец.
— Да нет же! — чуть не закричала я. — Ты умер, но вот он — ты!
— Все равно я мертвый, — бесстрастно проговорил Васкомб. — И все равно все кончено.
— Но ведь это значит, что есть жизнь после смерти! — возразила я.
— Вроде того, — пожал плечами Васкомб. — Не очень-то это весело. И вообще доступно только людям, которые проезжают Зигзаг с определенной скоростью и, вероятно, на машине определенной марки. Думаю, что столбики на обочине в свете фар создают волновые колебания, которые перебрасывают вас в другую вселенную. На флоте я изучал электронику.
— А у тебя какая была скорость? — спросил Хол.
— Пятьдесят одна миля, — ответил Васкомб. — На «ягуаре». Я ехал за Рут Энн. Но «ягуар» я потом продал. Он уже тогда был классикой. Сколько с тех пор прошло?
— Десять лет.
