— Вы хотите высказаться?
— Нет, — ответил Кирилл Михайлович, иронически улыбаясь.
Он пододвинул к себе книгу, лежавшую на столе, это была общая история, и начал думать со свойственным его характеру сарказмом, адресуясь к какому-то им самим созданному миру.
История Кирилла Михайловича Волоха в двух томах — детство и зрелость… Три миллиарда историй, море… Из капель — людской океан. Из капель! А я Посейдон, повелитель океана. Запрещаю всем сомневаться в моем могуществе. § 1. Аз есмь господь бог. § 2. Будьте кротки, аки овцы. Тс-с-с, ведь Семен Иосифович лучше знает. Все для доброго имени Семена Иосифовича. Я для него пустое место. Ах, как вам не стыдно, он же для нас как отец родной, о всех заботится… Значит, ты, малец, помолчи. Ты самый счастливый, о тебе заботятся. Помнишь: Элиза Дулиттл из «Пигмалиона»? Купите фиалки, босая на углу улицы. Ой, поскорее дайте ведерко, не то слезы пролью… Неужели ты завидуешь Александру Македонскому, завоевавшему полмира? Или Наполеону?! Не приведи бог испытать подобные муки, Лучше маленькое счастье: сатиновая рубашка, брюки из чертовой кожи, поясные поклоны перед иконой творца. Вот-вот разрыдаюсь от переполняющих меня чувств, дайте скорее ведерко для слез.
Обособившись от того, что происходило вокруг, Кирилл Михайлович с наслаждением высмеивал черновой вариант жизни, которую ему предстояло доделать. Он даже знал, как надо к этому приступить, но его никто не понимал. Кирилл Михайлович был волевым молодым человеком, тренировался по системе йогов, изучал гипноз, читал Гегеля, интересовался Фрейдом и жил, надев на себя маску законченного скептика. Он никогда не допускал и мысли о том, что можно прожить жизнь пигмеем.
Ищет истину. Давай. Люди всегда ищут истину. Планета — огромный Клондайк, все роют ямы, все ищут золото, яма за ямой, и в конце концов — последняя. История даже имени не сохранит, дети будут стыдиться — прожил, чтобы предупредить: ищите там, здесь нету. Как трогательно, скорее дайте ведерко! Сказочка для детей школьного возраста. Ну-ка, деточка, вытри носик и послушай, каким надо быть. Ну, скажи, каким будешь? Я буду скромным и послушным. Блаженны убогие духом. У меня действительно нет более возвышенной мечты, чем походить на роющего землю крота, чтобы Семен Иосифович ставил меня в пример: видите, каков он, настоящий человек? Все для других, а для себя… Кукиш с маком, спасибо, вкусный. «Если я не за себя, то кто же за меня? Но если я только для себя — для чего я?» Умен был Гиллель! Умных мало. Пора бы уже и закруглиться. Моралист…
