– Неважно, и я не в силах ей помочь. Ее сжигает жар, и она стонет во сне. Я дважды посылал за помощью, но никто не приходит.
О, Мать! Алис вспомнился запах, исходивший от нее накануне, запах тлена. Алис уставилась в пол, надеясь, что Отец тоже посмотрит туда и поймет, что она кое-что оставила в погребе. Но Отец был слишком потрясен и разбит. И кроме того, Алис поняла с уверенностью, которую ощутила, как внезапную слабость, что жар зашел слишком далеко и никакой корень Матери уже не поможет. Мать когда-то объяснила ей, что́ происходит, когда у женщины после родов жар проникнет в кровь. Если не успеть вовремя, сделать уже ничего нельзя.
Мистрис Фаган вытаращила глаза и зацокала языком:
– Ах, дорогая Хелед! Ах, бедная, бедная Хелед!
Мистрис Майлс не сводила глаз с Алис, как будто опасалась, что девушка исчезнет, если за ней постоянно не наблюдать.
– Как могут добрые женщины из деревни прийти в этот дом Зла? – прошипела жена старейшины. – Кто осмелится просить их об этом? Им надо заботиться о своих семьях. Нечего здесь делать. Это проклятое место, как прокляты все, кто живет в нем.
Мистрис Фаган предупреждающе положила руку на плечо мистрис Майлс и обратилась к Отцу:
– Муж просил поблагодарить тебя, брат Аргайл, за твою вчерашнюю работу в молитвенном доме. То, что ты построил для нас, более чем подходит. Твой труд не будет забыт.
Отец сгорбился. Он как будто стал еще меньше ростом.
– А как с моей Хелед? Вы забудете ее? Забудете, как она заботилась о вас? Она штопала вам нутро, исцеляла вас от жара. Она принимала ваших младенцев и едва ли одного потеряла.
– Ах, но у нее не было своих – ни одного. А это весьма странно. – Мистрис Дэниелс покосилась на мистрис Харди, наклонив голову в сторону Алис. – Но теперь мы знаем причину. Ни одно семя не может прорасти, если поблизости находится эта тварь.
Мистрис Фаган вздохнула и покачала головой, после чего сказала:
– Мистрис Дэниелс, пожалуйста, закрой ставни. Мистрис Харди, не будешь ли ты так любезна зажечь фонари? Брат Аргайл, ты побудь с Хелед. У нас, женщин, тут есть работа.
Энрик и Форд обменялись многозначительными взглядами, и Энрик потер нос, как будто у него там что-то страшно чесалось.
– Какая работа? – спросил Отец.
– Это не твое дело, – ответила мистрис Майлс.
– Нет, мое. Это мой дом, и она моя дочь.
– Она ведьма, и ее следует предать суду, – отрезала мистрис Майлс.
Мистрис Фаган округлила рот и прикрылась гладкой пухлой рукой:
