Когда Алис очнулась, оказалось, что она связана, руки примотаны к туловищу спереди, рот туго обернут длинным куском ткани. Она лежала в снегу на боку, и вся ее шерстяная одежда промокла. Свет падал почти с горизонта, блеклое предвечернее солнце должно было зайти примерно через час, даже раньше. Вдалеке виднелся дом Матери и Отца, а за ним – дерево, под которым были похоронены все их нерожденные дети.
– Вставай, – приказал Рис.
Ноги у нее не были связаны, и сначала Алис смогла встать на колени, а потом уже подняться. Рис оставался в добрых десяти футах позади нее, и она обнаружила, что Рис привязал ее к себе длинной веревкой. Он все-таки боялся ее. Боялся того, что она может сделать, если он окажется слишком близко к ней.
– А теперь мы отведем тебя в Дефаид, – заявил он. – Ты будешь держаться на этом расстоянии от меня и не ближе, поняла?
Рис слишком старался выглядеть грозным, и это выдало его. Алис тем не менее кивнула. По сути, она была полностью в его власти.
На пути в Дефаид Алис тащилась в снегу за ними, а Керис время от времени оборачивалась на нее. Дочка старейшины ехала верхом на лошади; Рис шел рядом, зажав в руке веревку, которой была связана Алис. Поначалу они негромко, почти шепотом, разговаривали, но Алис не слышала их слов, хотя предполагала, что парочка прикидывает, как объяснить случившееся. Потом оба замолчали.
Вскоре Алис потеряла ощущение времени. Небо потемнело и всей свинцовой тяжестью нависло над землей. Снова пошел снег; он падал крупными хлопьями, заслоняя обзор, и Алис казалось, что она бредет в пустоту, в никуда. И это было бы счастьем по сравнению с тем, что ее ждет, как только они доберутся до Дефаида и Рис с Керис расскажут старейшинам о проступке Алис. Ветра не было, снег сыпался быстро, ровно и тихо, укутывая в белое деревья, между которыми они проходили.
Когда они вышли из лесной полосы, отделявшей заброшенные фермы от полей, расстилавшихся вокруг Ограды, до ушей Алис донесся отдаленный стук копыт.
Потом послышались мужские голоса, и она увидела двух всадников, одним из которых оказался другой сын верховного старейшины. Второй был кузнец. Ни с одним из них Алис никогда не разговаривала.
– Что произошло? – подал первым голос кузнец. – У вас все хорошо?
Всадники выглядели смущенными, но когда они получше разглядели Риса, Керис в седле и, наконец, Алис, привязанную к Рису веревкой, их смущение переросло в ужас.
