Все это занимало мысли Алис, пока деревенские пели традиционный вечерний псалом, и она едва не опоздала к выходу через ворота Ограды. Пятнистая овчарка держалась у ее ног. Впереди по тропинке в сторону пастбища брел Дельвин, тот мальчик, за которого она уцепилась тогда, поскользнувшись на мостках Ограды. Это случилось давно, когда она была семилетней крохой. Вместе с ним на пастбище направлялись два его брата, Албон и Арон, шестнадцатилетние близнецы. Дельвину исполнилось двенадцать, как и ей самой, но Алис была на целую голову выше него ростом и шире в кости. Он же был тоненький, как тростинка, с волосами такими светлыми, что при лунном свете они казались серебристо-белыми. Дельвин передвигался быстро и бесшумно, за что братья наградили его кличкой Кролик.
Но в эту ночь Дельвин шел совсем медленно. По тому, как он еле передвигал ноги, Алис сразу поняла, что ему худо. И она заметила, как Арон, убедившись, что ворота Ограды закрылись за ними, присел и посадил Кролика себе на плечи. Алис пришло в голову, что Дельвин слишком большой, чтобы его нести: она не могла представить себя у кого-нибудь на закорках. С другой стороны, на вид Кролику нельзя было дать больше восьми лет. Как будто он отказывался расти в чужом месте, подумалось Алис. Она ускорила шаг и догнала ребят:
– Дельвину нехорошо?
Албон озабоченно посмотрел на Алис.
– У него жар, – ответил он.
Алис промолчала. Все дети знают, к чему ведет жар. Через несколько дней тебе или становится лучше, или жар усиливается, и тогда еще через неделю ты умираешь. Как Гэнор.
Арон сказал:
– Мы устроим его под деревом и оставим с ним собаку, а сами присмотрим за его пастбищем. Нашему Кролику нужно поспать, и тогда ему станет лучше.
Спать на посту было строго запрещено. Если старейшины узнают, Албон и Арон будут жестоко наказаны. Возможно, их даже приговорят к изгнанию. Но только старейшины ничего не узнают. Кто им расскажет? Никто из деревенских не посмеет ночью и носу высунуть за ворота Ограды, а уж тем более проверять посты. Пастбище Алис, окруженное со всех сторон прочной изгородью, чтобы овцы не разбредались, находилось сразу за полем Дельвина. Она помахала на прощание мальчикам и пошла дальше, сопровождаемая собакой. Текли долгие часы. Пока Алис обходила вверенный ей участок, луна поднялась высоко в небе, а затем стала клониться к западу – знак, что можно передохнуть. Алис замерзла, ей необходимо было что-то поесть, чтобы не заснуть. Она опустилась на землю под деревом и вытащила еду, взятую из дома. Съев толстый кусок острого сыра с черным хлебом, она вонзила зубы в яблоко и сгрызла его полностью до семечек и стебелька. Вздохнув, Алис подтянула под себя ноги, сев на корточки, и тут услышала мяуканье. Два желтых, сверкающих в лунном свете глаза уставились на нее, и из травы вышла небольшая полосатая дикая кошка, осторожная и любопытная. Кошки не приветствовались в Дефаиде. Старейшины в проповедях объявляли их изгоями Доброго Пастыря. Кошки необучаемые, пронырливые и себялюбивые, в отличие от собак, охраняющих стада. Верховный старейшина утверждал, что волки и дикие кошки – то же самое для Зверя, что собаки и люди для Доброго Пастыря.
