– Не поняла.
– «Feind» по-немецки значит противник. Если ты Feind свежего воздуха…
– А, теперь поняла. – Она рассмеялась. – Забавно.
Но в следующую секунду Колетта уже думала о чем-то другом. Она медленно шагала рядом, держа Райдела под руку, опустив голову и глядя себе под ноги, точно ребенок, старающийся не наступать на трещинки в земле. Они вышли с рынка и направились по тихой улочке, застроенной двухэтажными домами, на которой еще не были. Узкая голубая полоска в конце улицы, словно источник, заливала синевой всю небесную ширь. Воздух был влажный и чистый, как после дождя, хотя немощеная мостовая была сухой. Черная с белыми пятнами кошка каталась в пыли, подставив солнцу брюхо. Райдел посмотрел на Колетту, чтобы убедиться, по-прежнему ли при ней пакет с покупкой. Она держала его под мышкой.
– Я подумала, – проговорила она, – когда мы вернемся в Нью-Йорк, у нас будут… У нас и сейчас… Я хотела сказать, у нас и так были…
Ветер трепал на лбу локон ее коротких рыжеватых волос. Она по-прежнему глядела под ноги.
– Что ты имеешь в виду?
– В Нью-Йорке Честер был Говардом Чивером. Это имя значилось на его почтовом ящике. На это имя была снята наша квартира. Потом он получил паспорт и стал Честером Макфарландом. Это его настоящее имя. – Она посмотрела рассеянно перед собой и рассмеялась. – Честер говорил, что несколько лет назад в Сан-Франциско он погорел на какой-то сделке, связанной с подержанными автомашинами, и сменил фамилию. Наверное, он посчитал, что эта история слишком давняя или незначительная, коли решил воспользоваться своей фамилией для паспорта.
Райдел нахмурился, пытаясь вспомнить.
– Кажется, имени Говарда Чивера в записной книжке агента не было. Или было?
– Нет, – сказала Колетта заговорщическим тоном, словно это была детская тайна или игра. – Честер радовался. Иначе у него оказалась бы арестованной пара банковских счетов и еще бог весть что.
Райдела охватило отвращение к Честеру. Это было как внезапный приступ. Он невольно передернул плечами.
– Ты ведь не любишь Честера? – спросила Колетта.
Он посмотрел на нее, не зная, что ответить.
– А ты?
– Я? Ну… – Она пожала плечами.
Этот жест как бы связал их. Но потом Райдел подумал, что не прав. Возможно, у Колетты это должно означать: «Как я могу не любить своего мужа?» Райделу это было неприятно. Впрочем, если бы этот жест означал «не знаю», он испытал бы то же самое. Молодая, умная, симпатичная женщина не должна любить мошенника. Райдел нахмурился, глядя на ее лицо, повернутое к нему в профиль, на ее длинные ресницы, прямой нос, пухлые губы. Возможно, Честер хороший любовник. Возможно, он для нее надежная жизненная опора. Как знать!
