.
Выросло здание, которое уцелело во время Второй мировой войны и, хоть и утратило свой первоначальный вид, по сей день впечатляет размахом. До того никто в Варшаве не строил таких домов для сирот. На довоенных фотографиях дом можно увидеть во всей его красе. Прекрасные пропорции. Размашистая планировка пространства. Высокие окна. Высокий первый этаж, к дверям ведут каменные ступеньки. Второй, третий этажи. Чердак с романтичной мансардой посредине. Перед домом – двор, засаженный деревьями.
Воспитанники приюта на Францишканской провели лето в деревне Лапигрош, с нетерпением ожидая переезда.
Ах! Новый дом, там будут чудеса. Обогревать его будут не печи, а железные трубы; освещать не керосиновые лампы, а какие-то молнии и провода; крыша будет из стекла, а может, из пряника, а может, из шоколада.
Дети будут ездить на лифте. Каждый получит собственный стул, выдвижной ящик для вещей и собственный телефон. Там будут чудеса, которые даже Лёдзе не снились. Будет можно все, что душа пожелает. Потому что с детьми там поселятся и пан Доктор, и панна Стефа{138}.
Время шло, дни тянулись долго, ночи становились все холоднее, ожидание – все острее. Прошли август, сентябрь…
Дом должны были закончить в июле, но в октябре он был еще не готов. И вот в пасмурный, дождливый день, в полное рабочих здание, с шумом, озябшие, радостные, нахальные, вооруженные палками и дубинками, из деревни явились дети{139}.
Было 7 октября 1912 года. Начинался новый этап этой истории, которому предстояло продлиться двадцать восемь лет и один месяц.
16
Барщ, Дорка и Беньямин, который хотел исправиться
Покидая Дом сирот, мальчик сказал мне: – Если бы не этот дом, я бы не знал, что на свете есть честные люди, которые не воруют. Не знал бы, что можно говорить правду. Не знал бы, что на свете есть справедливые законы.
Януш Корчак. «Дневник», гетто, 1 июня 1942 года
Крохмальная, 92. «Белый дом в серой Варшаве». Так писал Корчак о новом здании. Он терпеть не мог выражения «сиротский приют». Название «Дом сирот» ему тоже не нравилось. Он хотел заменить его на «Дом детей». Видимо, возникли возражения, поскольку дом так и не переименовали. На первом этаже огромная, высотой в два этажа, комната отдыха, она же столовая. Рядом канцелярия и три учебных класса. На одной из стен комнаты отдыха, посередине между полом и потолком, располагалась галерея, к которой вела внутренняя лестница. Из галереи можно было выйти на так называемые антресоли, то есть, собственно говоря, второй этаж. На третьем этаже находились две большие спальни: одна для мальчиков, другая для девочек. Между спальнями – помещение с окнами, выходящими на обе комнаты, предназначенное для воспитателя, дежурящего ночью.
