Ответственность за дом на Францишканской взяла на себя жена Элиасберга. Но рабочих рук постоянно не хватало. Поэтому, когда работать вызвалась дочь их друзей, Стефания Вильчинская, предложившая бескорыстную помощь, Стелла охотно приняла предложение девушки. В 1909 году панне Стефе, барышне из состоятельной ассимилированной еврейской семьи, было двадцать три года. До этого она изучала естественные науки в Женевском и Льежском университетах. Теперь она вернулась в Варшаву и искала цели в жизни. По примеру тогдашних эмансипированных девушек, вместо того чтобы смиренно ожидать замужества, она хотела участвовать в общественной деятельности. Оказалось, что Стефа прекрасно находит общий язык с детьми (те обожали ее), а кроме того, обладает организационным талантом. Она быстро стала незаменимой в детском доме.
Однажды пани Стелла уговорила сотрудника мужа, доктора Гольдшмита, прийти на Францишканскую и посмотреть художественную постановку, которую воспитанники подготовили для варшавских зрителей – богатых филантропов, поддерживающих приют. Выступление было посвящено Марии Конопницкой, а ее стихи о печальной доле детей, чрезвычайно популярные в то время – взять хотя бы «В подвальной комнате», – идеально подходили для того, чтобы тронуть сердца благодетелей.
Здесь возникает сентиментальная картинка. В зале – еврейские дети, с наголо остриженными головками, в чистенькой, хоть и бедной, одежде. Они поочередно выходят в середину зала и дрожащими голосками читают стихи, которые учили всю неделю. Остальные взволнованно слушают. Маленьким актерам подсказывает текст молодая темноволосая женщина материнского вида. Когда выступление заканчивается, дети подбегают к ней и прячутся в складках ее длинной юбки. В дверях стоит стройный, рыжеватый, слегка лысеющий мужчина в очках. Он растроган и не может сдержать слез.
Вероятно, в тот день Генрик и Стефания повстречались впервые. И это было то самое стечение обстоятельств, тот поворотный пункт, который определил дальнейшее развитие нашей повести. Он понял, чего на самом деле хочет, почувствовал, что его истинное призвание – воспитательная работа и что он готов приложить все усилия, чтобы создать для «ничьих детей» настоящий дом, красивее и современнее, чем старые монастырские постройки. Она, восхищенная его пылом и личным обаянием, решила, что пойдет той дорогой, которую он укажет. Но разве такие решения принимают внезапно, под влиянием момента?
