Как и прикосновение, вкус способен вернуть нас в мир.
Отсюда я пошла вниз по склону к Театральному кварталу и гостинице. В барах царила беспокойная атмосфера пограничного города, афиша над старым театром водевиля Old Pantages 1917 года рекламировала: «Сладость с перчинкой: Бурлеск на День святого Валентина». Освещенные витрины ювелирного магазина LeRoy Jewelers – «С гордостью обслуживаем Такому с 1941 года» – выглядели уютно и привлекательно.
Чем ближе я подходила к гостинице, тем больше вязаных шалей видела, тем чаще меня приветствовали по имени с улыбкой на лице. Теперь вязальщицы прибывали в большом количестве. Машины парковались в два ряда бок о бок с трансферными автобусами; парковщики помогали выгружать чемоданы, саквояжи, сумки, авоськи и прялки. И хотя многие вполне могли бы добраться сюда на машине, некоторые прилетели на самолете только ради шоу. Внутри вестибюль уже заполнили вязальщицы, разместившиеся на всех доступных сидячих местах – на диванах, креслах и кофейных столиках.
Они регистрировались, общались в баре, поднимались по стеклянной лестнице и направлялись к лифтам. Все улыбались, обнимались, восклицали и гладили друг друга по вязаной одежде. Этакое воплощение деревни Бригадун[22] Тихоокеанской Северо-Западной элиты вязания было объявлено официально открытым.
Приветствие, написанное от руки на мольберте, – единственное, что указывало на проходящее мероприятие. Наверху, на регистрационной стойке, в конвертах из манильской бумаги – по одному на каждого счастливчика – были четко обозначены темы лекций; конверты стопкой лежали в пластиковых контейнерах, расставленных на всех столах.
Следующие несколько дней пройдут согласно этим планам, с ранними пробуждениями и классами, заполненными талантливыми, увлеченными людьми, прекрасно проводящими время. Перерыв на обед был проверкой на выдержку как для преподавателей, так и для студентов, поскольку мы сотнями спускались в рестораны отеля, и нужно было всех усадить, обслужить и рассчитать за девяносто минут. Вопросов было предостаточно. «А подливка на картошке фри вегетарианская?» «А сколько будут готовить лапшу по-тайски?» И, конечно же: «Может, просто скинемся и оплатим вскладчину?»
Когда выдалось нескольких свободных часов, я изучала ярмарку, наблюдая, как все больше вязальщиц и прядильщиц падают все глубже и глубже в кроличью нору. Комнату заполнили около трех дюжин продавцов, каждого из которых сюда привела Сюзанна. Там было несметное количество пряжи – обычной, окрашенной вручную или особой, определенной породы овец, а также всевозможные спицы и инструменты, сумки, пуговицы, прядильное волокно, чашки и даже мыло. И хотя многие крупные фестивали рукоделия взимают плату за вход на ярмарку или предоставляют доступ только для коммерческих участников, Сюзанна гордится тем, что эта ярмарка открыта для всех.
