которую вам удалось заполучить на шоу по продаже флиса. И твое сожаление по поводу последней порции картофеля фри останется совершенно незамеченным. Именно поэтому хлев с овцами – это прекрасное место.
Более общительные овцы будут подходить ко всем протянутым пальцам, принюхиваясь, чтобы понять, есть ли какое-нибудь угощение. Иногда они даже прислоняются к воротам, чтобы можно было почесать им щеки. Здесь вы общаетесь с другими людьми, которые пришли за тем же утешением. Посещение хлева с овцами восстанавливает веру и чувство порядка в мире.
В более тихих амбарах глаза уже способны рассмотреть, во что одеты собратья по фестивалю. Такие мероприятия, как в Мэриленде, дают нам редкую, столь необходимую возможность показать свою работу коллегам, которые ее оценят. Единственная проблема – это климат. Это же Мэриленд, в мае носить вязаный свитер – глупо. Те, кто не вяжет легкие топы из хлопка или льна, предпочтут вместо этого украсить свои плечи платком или шалью. Некоторые самые потрясающие кружева, которые я когда-либо видела, встречались мне именно на Мэрилендском фестивале овец и шерсти.
На ярмарке любой вязаный предмет одежды – отличный повод для разговора. Легкое похлопывание по плечу: «Простите, что это за шаль?» – неизбежно приводит к дружеской беседе с незнакомцем. Такие знакомства за пределами ярмарочной площади немного рискованны. Однажды я до смерти напугала женщину в местном мексиканском ресторанчике, когда коснулась ее рукава и сказала: «Это же O-Wool Balance! Моя любимая пряжа!»
Мы похожи на детей в едущей машине, которые вертят головами по сторонам, но не отводят взгляд.
Мэриленд – это долгий путь из Мэна ради двух дней. Это слишком большие расходы на мероприятие, которое очень мало меняется из года в год. Но все же я всегда приезжаю. Мои бабушка и дедушка жили в Мэриленде, сразу за рекой Потомак, недалеко от Вашингтона. У них был крошечный сказочный домик, скрытый в лесу, со всех сторон окруженный застройкой. После их смерти домик тут же снесли, чтобы включить участок в прибрежный курорт и мини-город стоимостью четыре миллиарда долларов. Мы все были убиты горем. У меня осталось ощущение, что не все дела здесь завершены, и ярмарка дает мне повод возвращаться сюда снова и снова. Каждый раз я встречаю здесь все новых призраков прошлого и покидаю это место более свободной, умиротворенной.
Мне ярмарка помогла бороться с призраками, но она породила и множество своих собственных. К началу 2000-х полиции округа Говард приходилось регулировать толпы из более чем 70 000 посетителей фестиваля. При таком большом людском притоке было только вопросом времени, когда начнутся неприятности – что и случилось в 2008 году.
