Я повторил поиск. Но и на этот раз Пальма повела меня к нашей Зайчихе. Значит, нарушитель сбился с пути.
Туман опускался с сопок и полз сквозь густые заросли. Он обволакивал сосны, тянулся по кустам орешника.
Обнажилась узкая просека, и в нее хлынул первый утренний свет. Оглядываюсь — и вижу три знакомых сосны. Значит, до заставы два километра. Но может ли быть, чтобы чужой человек здесь прошел, не столкнувшись с ночным дозором?
Пальма рвется вперед, тяжело дышит, стучит зубами.
Через полчаса мы врываемся с Пальмой во двор нашей Зайчихи. Собака бежит к кладовой, где хранятся продукты, рвет зубами замок.
Да что же это такое?
Вот, думаю, выйдет капитан, измерит меня насмешливым взглядом и произнесет свою любимую фразу: «Ну и орел же вы у меня!» Шутка ли, потерять след нарушителя!
«На Зайчихе, в каптерке, шпион сховался!» — вот смеху-то будет.
Меня берет злость. Я с такой силой дергаю поводок, что у овчарки перехватывает дыхание и она падает. Но тут же вскакивает и снова бросается к кладовке.
И вот, звеня шпорами, на крыльцо выходит капитан Седых. За ним, держа в вытянутой руке часы и весело улыбаясь, идет незнакомый мне офицер.
— Товарищ капитан, прикажите открыть каптерку, — обращаюсь я к начальнику. — Пальма нервничает.
— Нервных нам не надо! — отвечает он строго, измеряя меня колючим взглядом. — Успокойте Пальму!
Незнакомый офицер захлопывает крышку часов и обращается к нашему капитану:
— Да, эта овчарка покрепче Долины!
Я не понимаю, о чем идет речь.
— Что же у нас там, вместо крупы и сала — нарушители? — смеется капитан Седых. — Ну и орел вы у меня!
Я виновато отвожу взгляд в сторону.
А Пальма все время рвет замок зубами.
— Отведите собаку на место! — говорит капитан. — Молодец, Таволгин. Не осрамил нашу Зайчиху.
И только теперь я понял, что это была поверка.
В кладовке скрывался ефрейтор Ковалев. Он-то попутал нас резиновой калошей и опорком русского сапога. Он-то и петлял по ночному лесу.
— Не выпускайте Пальму до завтрашнего дня. Быть может, она это забудет.
— Слушаюсь — говорю я, но твердо знаю, что не скоро забудет она запах следа.
Не сразу удалось успокоить собаку. Она нервничала, весь день не принимала пищи. Она сидела у окна и не спускала глаз с каптерки. Не знаю, когда выпустили оттуда ефрейтора, но на другой день, когда Ковалев вместе с товарищами пришел на волейбольную площадку, Пальма выскочила во двор, сбила его с ног и чуть не вцепилась в него зубами. Хорошо, что в этот момент я оказался поблизости.
