– А вы не хотите мне предложить привлечь мисс Фрейзер за фальсификацию вещественных доказательств? – поинтересовался Кремер. – Или остальных за воспрепятствование правосудию?
Вулф покачал головой:
– Мой дорогой сэр, вам ведь надо поймать убийцу, а не фальсификаторов и препятствующих правосудию. В любом случае вам вряд ли удастся получить обвинительный приговор по таким статьям, за исключением отдельных случаев, и вы это знаете. Вы намекаете, что для меня нехарактерно подставлять клиента под статью, но разве вы ее арестуете? Нет. Надеюсь, единственное, что вы сделаете, – это постараетесь найти человека, который хочет ее убить. Как я могу вам что-либо предлагать? Вы знаете об этом гораздо больше меня. В расследовании дела вроде этого тысяча направлений, однако я пока и пальцем не пошевельнул. Не сомневаюсь, что вы их все уже опробовали, поэтому не хочу оскорблять вас, предлагая вам весь список. Но я буду здесь, я всегда здесь, если вы захотите со мной пообщаться.
Кремер встал с кресла и вышел из кабинета.
Не стану отрицать, что с чисто практической точки зрения сделка Вулфа с Кремером была весьма хитроумной, даже фантастической, причем явно рассчитанной на защиту запасов энергии и содержимого черепной коробки Вулфа от амортизации. И как бы все это в результате ни закончилось, даже без помощи формулы профессора Саварезе мне стало совершенно понятно, что тот факт, которым Вулф снабдил Кремера, с высокой долей вероятности окажется ключевым. Ставка, похоже, была беспроигрышной.
И все же.
В сделке имелся один роковой изъян. Чтобы заработать для Вулфа его гонорар, пока тот играется в игрушки, умники из полиции должны были распутать дело.
А вот в этом-то и заключалась загвоздка. Мне еще ни разу не попадалось такое глухое дело, как это. В чем я убедился спустя неделю после того, как Вулф путем хитроумного соглашения передал свои полномочия сторонним исполнителям. Я был в курсе хода расследования благодаря газетам и поездкам на Двадцатую улицу в убойный отдел полиции, где беседовал с сержантом Пэрли Стеббинсом, другими тамошними знакомыми и дважды с самим Кремером. Унизительно, конечно, но мне действительно хотелось знать, как продвигается дело, над которым работали мы с Вулфом. Впервые в истории я был желанным гостем в убойном отделе, особенно по прошествии трех-четырех дней. Меня встречали как лучшего друга, наверняка рассчитывая, что я пришел, чтобы осчастливить их очередным фактом. Душераздирающее зрелище. Господь свидетель, они в нем нуждались. Поскольку в полиции тоже читали газеты, а пресса придерживалась старой доброй традиции катить бочку на копов, запоровших дело, которое, будь они компетентнее и расторопнее… В общем, вы понимаете.
