Естественно, у нас была намечена еще одна вечеринка, но я не представлял себе, насколько это срочно, пока не вернулся домой и не нашел в кабинете под пресс-папье записку на листке из блокнота Ниро Вулфа, который, согласно распорядку дня, в это время уже был наверху, в оранжерее. Записка гласила:
Собери всех семерых у нас в шесть вечера. Н. В.
Как будто можно вот так запросто всех собрать по щелчку пальцев. Я хмуро уставился на записку. Почему нельзя было назначить встречу после обеда, чтобы у нас оставалось больше времени на то, чтобы всех вызвать и предварительно обработать? Не говоря уже о том, что сегодня я и так плодотворно потрудился, организовав доставку к одиннадцати утра. На моих часах было без десяти пять. С трудом подавив желание подняться в оранжерею и отговорить Вулфа, я потянулся к телефону.
Итак, я столкнулся с рядом трудностей, включая нежелание являться по свистку без заблаговременного уведомления, с чем я был абсолютно согласен. Билл Медоуз усиленно отбрыкивался, ссылаясь на то, что выложил все как на духу, рассказав даже о некогда разбитом бейсбольным мячом окне. В результате мне пришлось на него надавить, пустив в ход намеки с угрозами. Маделин Фрейзер и Дебора Коппел также не проявили особого энтузиазма, но не могли не признать, что Вулфа следует или уволить, или оказать ему любую возможную помощь. Они обещали привезти с собой Элинор Вэнс. Натан Трауб, которого я застал в офисе, согласился без возражений, заметив при этом, что ему придется отменить очень важную встречу. Единственные, с кем я потерпел неудачу, были Саварезе и Стронг. Профессор уехал из города на уик-энд – полагаю, на поиски новых формул, а Тулли Стронг как сквозь землю провалился, хотя я искал его везде и даже обзвонил спонсоров.
Незадолго до шести я так же по телефону отчитался перед Вулфом. Наградой мне было лишь неразборчивое ворчание. Я заметил, что пять человек из семи, тем более в пятницу вечером, отнюдь не плохой результат. Однако Вулф заявил, что семь все же было бы лучше.
– Ага, – согласился я. – Я послал Саварезе и Стронгу телеграммы с пометкой «срочно». Но что, если телеграммы не придут вовремя?
Итак, их было пятеро. Вулф не любил, чтобы кто-нибудь видел, кроме нас с Фрицем, как он сидит в ожидании посетителей, вероятно опасаясь нанести урон своему престижу. Вот и сейчас он не стал спускаться в кабинет, пока не узнал, что все пятеро уже в сборе. И только тогда Вулф наконец почтил нас своим присутствием. Он вошел и, поклонившись собравшимся, сел в свое кресло. Сейчас, когда среди нас не было незваных гостей, обстановка в кабинете была куда более уютной и домашней, чем три дня назад.
