– Не объяснили.
– А вы не догадывались?
– Нет. И не собираюсь гадать на кофейной гуще. Я не знаю, зачем этот скотч и кто его наклеил, да и вообще… Кроме того, как я уже говорила, мисс Фрейзер всегда давали бутылку с клейкой лентой на ней. И так продолжалось довольно долго, почти год, а значит, все это не имеет никакого отношения к тому мужчине, которого убили только на прошлой неделе. Ну вот. Надеюсь, вы довольны.
– Вполне, – согласился Вулф.
– Тогда я могу прямо сейчас позвонить мисс Фрейзер?
– Мне бы этого не хотелось. Видите ли, она наняла меня расследовать убийство, и я предпочел бы доложить ей обо всем лично… И заодно извиниться за то, что я подозревал ее. Кстати, в тот день, когда отравили мистера Орчарда, на бутылке была, как обычно, клейкая лента?
– В тот день я ничего не заметила, но думаю, да. Как всегда.
– Вы уверены, что не заметили наклейки?
– А как по-вашему? Считаете, я снова вру?
– Сомневаюсь, – покачал головой Вулф. – Что-то непохоже. Но вы можете сказать мне насчет клейкой ленты одну вещь. Как она выглядела и куда ее наклеивали?
– Просто кусочек скотча, вот и все. Вокруг горлышка бутылки. В том месте, где бутылка начинает расширяться.
– И всегда на одном и том же месте?
– Да.
– А какой ширины была клейкая лента?
– Ну вы знаете, обычный скотч, примерно такой ширины. – Нэнсили развела большой и указательный палец на расстояние полдюйма.
– А какого цвета?
– Коричневого. Или, может, скотч казался коричневым из-за цвета бутылки.
– И всегда одного и того же цвета?
– Да.
– Значит, клейкая лента не могла быть совсем незаметной?
– Я не говорила, что она была незаметной. Нет, не была.
– Конечно, в вашем возрасте у вас, должно быть, хорошее зрение. – Вулф посмотрел на часы и повернулся ко мне. – Когда следующий поезд до Атлантик-Сити?
– В шестнадцать тридцать, – ответил я.
– Тогда у тебя впереди еще масса времени. Дай миссис Шеферд достаточно денег, чтобы оплатить все расходы. Ты отвезешь их с дочерью на станцию. Поскольку они не хотят, чтобы стало известно об этой поездке, им не стоит звонить по телефону. Что было бы неразумно. И конечно, ты должен удостовериться, что они сели именно на тот поезд и поезд действительно отправился. Как тебе хорошо известно, я не верю, что поезда могут вовремя отправляться, а если и отправятся, то внезапно не остановятся.
– Мы возвращаемся, – сказала мамаша, не веря своему счастью, но очень на это надеясь.
Когда я посадил их на поезд и уже собирался уходить, произошел небольшой инцидент, который я не могу обойти вниманием. Я и не пытался быть дружелюбным, поскольку их манера поведения, особенно Нэнсили, не оставляла сомнений в том, что если я упаду в открытый люк, то они даже не остановятся, чтобы посмотреть вниз. Но когда я повернулся, чтобы уйти, мамаша неожиданно потрепала меня по плечу. Очевидно, она все же не оставила без внимания дружеское похлопывание, которым я ее утешил в трудную минуту жизни, а возможно, это был просто знак благодарности за места в спальном вагоне. Я улыбнулся ей, но пожать на прощание руку не рискнул. Не стоит понапрасну испытывать судьбу.
