Прекрасен вечерний Улан-Батор! Тем, кому пришлось когда-то здесь жить и учиться, конечно, трудно привыкнуть к тишине худона. Вовсе не случайно они, видимо, вспоминают и рассказывают о счастливых и радостных вечерах, проведенных в столице.
Однако житель просторных степей, оказавшись в городе, не может привыкнуть к его шуму и толчее и мечтает побыстрее вернуться домой…
В один из таких тихих вечеров, как обычно, горожане отправились на прогулку. Ничто не мешало им наслаждаться счастьем и покоем: одни сидели на скамейках и любовались красотой родного города, другие прогуливались. Всюду был слышен оживленный разговор и смех.
Вечерний город каждому дарил то, что ему было по душе. Наиболее восторженные, присев на скамейку у цветочной клумбы и вдыхая пьянящий аромат цветов, предавались дорогим воспоминаниям о счастливых днях своей жизни. Другие, слушая мягкий шорох листьев, воображали, что это море шумит вокруг, и что-то напевали под его аккомпанемент.
Третьи же гуляли просто так, за компанию со всеми. Ничего им не надо, кроме счастья и покоя окружающих. Глядя на их радостные лица, они и сами-то считали себя счастливыми.
Но были здесь и такие, которые старались схорониться от людских глаз где-нибудь в темном углу аллеи или парка. Сидели они крепко обнявшись и говорили шепотом, словно боясь раскрыть тайну своего счастья.
На скамеечке под ветвистой осиной и ворковала одна из таких пар. Ясно, что влюбленные! Они были так увлечены друг другом, что ничего не замечали вокруг.
Первая любовь и уступчива, и эгоистична… Влюбленные как бы становятся одним существом, беспрекословно следуя пожеланиям и капризам друг друга. Первая любовь восторженна и предупредительна…
Любовью своей люди дорожат и берегут ее как зеницу ока. В особенности когда она только-только зарождается и светящимся огненным шаром заслоняет весь окружающий мир. Им становится боязно, как бы он не погас, не раскололся, натолкнувшись на что-нибудь твердое и грубое, — его исчезновение для них равносильно концу света.
Из репродуктора донеслась песня. Мягкий женский голос пел о чистом и светлом счастье, о счастливом будущем, о желании своим трудом приумножить славу любимой родины.
В вечерней тишине голос звенел удивительно трогательно, и никто из гуляющих не мог остаться к нему равнодушным.
Парень вздохнул и, вытаскивая пачку сигарет из кармана, произнес:
— До чего же хорошо поет!
Огонек вспыхнувшей спички выхватил из темноты его лицо, смутно осветив и овал лица его возлюбленной. Ей на вид было лет восемнадцать-девятнадцать, не более. Черные как смоль косы ее были на кончиках перевязаны красными ленточками. Может, от этого она казалась совсем девчонкой. Лицо у нее было бледное и нежное: пудра еще никогда не касалась ее щек. На девушке был дэли голубого цвета с узорами.
