Перед тем как толкнуть ворота, Дамдин перевел дыхание и кашлянул. Затем он слегка приотворил калитку; тут же зазвенел колокольчик, подвешенный к верхней перекладине, и он увидел перед собой три белые юрты.
Дамдин сначала растерялся и не знал, в какую из них войти, но потом решил, что дарга Самбу непременно должен жить в средней, подошел к дверям, кашлянул и вошел.
В нос ему ударил ароматный запах вареного мяса. Яркий свет электрической лампочки ослепил глаза. Дамдин протер их и поздоровался, затем стал осматриваться по сторонам.
В юрте были две девушки и несколько ребятишек. Они вытянули шеи и удивленно посмотрели на него. Ребятишки перестали играть и притихли.
Дамдин растерялся, но все же взял себя в руки и спросил:
— Здесь дарга Самбу живет? Да?
Девушка, сидевшая у печки, отрезала:
— Нет!
— Не-ет? — подавленно протянул Дамдин, затем спросил снова: — Тогда он, значит, в левой или в правой юрте?
Теперь уже вступила в разговор другая девушка, сидевшая у хоймора с сигаретой в зубах:
— Ни в той и ни в другой! Вы, наверное, ошиблись.
Дамдин повернулся к выходу, но потом объяснил:
— Мне один человек сказал, что дарга Самбу здесь живет.
— Айла Самбу здесь вообще нет, — ответила ему все та же девушка.
Вконец удрученный Дамдин вышел на улицу и, не зная, куда идти, посмотрел на небо. Благо что оно было ясное — по всей видимости, дождя не ожидалось.
Пильщик, сообразив, что от Дамдина ему так просто не отделаться, пошел на хитрость и направил его по ложному адресу. Из-за этого он глядя на ночь остался под открытым небом.
Стоило Дамдину покинуть юрту, как там поднялся переполох. Девушки тут же прибежали к соседям и известили их о том, что к ним заходил вор, который почему-то не решился сразу грабить их, но юрту очень внимательно осмотрел. Все забеспокоились и в страхе стали закрывать ворота на несколько замков; кое-кто даже припас у изголовья заряженное ружье.
Однако вор так и не появился. Постепенно все успокоились, решив, что только бдительность спасла их от неминуемой беды.
Как только дневная жара спадает, сразу становится свежо и прохладно. Затихают шум и движение на улицах города. В такое-то время особенно приятно побродить по его тихим улицам и переулкам. Зажигаются фонари, оттесняя темноту в глубь дворов своим белым, лунным светом.
Но в отдельных уголках города жизнь не прекращается до полуночи. Изредка набегает легкий ветерок. У памятника Сухэ-Батору, на Центральной площади и в парках небольшими группками, парами гуляют горожане.
