Наступила неловкая пауза. Затем рябой подытожил:
— Больше не получается!
Цокзол понял, что они действительно заинтересованы в покупке. Но все же боялся продешевить: «А вдруг на базаре цены выше, чем они предлагают?» С другой стороны, с этим муторным и нелегким делом можно было покончить тут же и не иметь больше никаких забот Цокзол, конечно же, все понимал и поэтому ответил:
— Что ж! Раз вы заинтересованы купить, а мы — продать, то будем считать, что сделка состоялась.
На этом торговля закончилась. Китайцы достали из-за пазухи пачки денег, пересчитали их и вручили Цокзолу Он смотрел с удивлением: «Сколько же у них денег?»
За десять дней Дамдин успел привыкнуть к овцам, а теперь в один миг они оказались в чужих руках. Ему стало грустно и жаль овец. «Должно быть, забьют сегодня же», — подумал он и совсем расстроился. Его можно было понять — любой скотовод, когда он ходит за своим скотом, испытывает какую-то необъяснимую радость и расстается с ним очень тяжело.
Китайцы погнали овец. Они, видимо, не раз встречали здесь караваны аратов, идущих на столичный базар. Возможно, давно уже привыкли обманывать и обирать их. Вот и сейчас попытались. Но, кажется, ничего у них не вышло. «Куда им столько овец?» — думал Дамдин. Он и не догадывался, что это были крупные коммерсанты, владельцы частных ларьков, забегаловок и столовых.
Цокзол с Жамьяном сели считать деньги, и когда торговцы удалились на некоторое расстояние, Цокзол сказал:
— Видать, крупные дельцы нам попались… До чего же богаты эти китайцы!
— А я думал, они ни за что не согласятся на твою цену… Так что получилось как нельзя лучше, — ответил Жамьян.
— Боюсь, что на базаре цена еще выше, но, как говорится, знать бы где упасть…
— Нет, Цокзол! Мы не прогадали! Ты очень правильно и мудро поступил, когда погнал овец…
— Я еще в самом начале решил с ними так поступить.
— Мы-то с тобой хорошо понимаем друг друга, вот нам удача и сопутствовала, но я никак не предполагал, что наша поездка так благополучно закончится, — с улыбкой произнес Жамьян и посмотрел на Дамдина, который в свою очередь тоже не мог скрыть своей радости и широко улыбался.
Цокзол, несколько раз пересчитав деньги, вручил Жамьяну его долю, затем протянул Дамдину пять тугриков:
— Это тебе…
Жамьян тоже подал ему три тугрика, но с таким видом, будто вручал ему быстроногого скакуна, и добавил:
— В городе купишь себе сладостей. — Затем, надежно пряча деньги за пазуху, снова заговорил: — Раньше эти негодные китайцы обирали неопытных торговцев как хотели… Сейчас времена изменились. Я их легко, можно сказать — их же способом, обводил вокруг пальца. Скажем, нужно тебе продать им шерсть… Складываешь ее на чистый песок и говоришь, что от травы может пристать к ней сор и всякий мусор. Они охотно соглашаются, но потом, перед тем как упрятать ее в ящики, опять начинают раскладывать тюки на песке для подсчета и взвешивания… Да-да! Сами же! А ты тем временем берешь тюк обеими руками, прихватывая при этом полные горсти песка, и незаметно сыплешь прямо в шерсть… Так, бывало, десять жинов
