Дорогой читатель! Возможно, что и на твоем пути встречались вот такие наивные сельские парни, которых то ли в шутку, то ли еще как прозывали и простофилями, и дурачками. Может быть, ты и сам лицом к лицу сталкивался даже с самим Дамдином.
Стоял ясный солнечный день первого месяца лета 1946 года. Дамдин, получив свидетельство об окончании начальной школы Дэлгэрхангайского сомона, прибежал домой, от радости не чуя под собой ног.
Для матери его свидетельство было чуть ли не Почетной грамотой от правительства. Она долго рассматривала его, затем аккуратно положила в свою сокровенную шкатулку, где хранила немногочисленные драгоценности.
С тех пор жизнь Дамдина превратилась в сплошные праздники. Никто ему не подсказал, чтобы он продолжил учебу. Более того, некоторые прямо говорили, что для него и этого многовато, что это равносильно окончанию университета.
Дамдин и сам не хотел дальше учиться. Теперь главным его занятием стали игры, забавы, и он целыми днями пропадал на улице. Не было такого уголка в сомоне, где бы его не видели. Многие родители даже стали запрещать своим детям играть с ним, опасаясь, что он окажет на них дурное влияние.
Дамдин любил мастерить из всяких железяк и проволочек игрушечные машинки и, украсив их лоскутками из красной материи, носиться по улицам.
Так нежданно-негаданно на улицах сомона появился «водитель» без прав, который «разъезжал» на «машинах» без номеров. И не беда, что иногда он вместе со своей «машиной» вваливался в юрты односельчан. Заделавшись «водителем», он, конечно же, не удостоился похвал, наоборот, его стали бранить и ругать больше обычного, но Дамдину все было нипочем. Каждый раз он появлялся на новых «машинах». Если раньше он сам гудел, изображая мотор, то в один прекрасный день приспособил к своей машине связку всяких железяк, и необходимость беспрестанно гудеть самому отпала, да и звук стал более похожим на настоящее тарахтенье мотора.
И вовсе не случайно от него стали шарахаться лошади. Бывало, самые пугливые даже выдергивали коновязь и, волоча ее за собой, долго ошалело носились между юртами.
Еще Дамдин любил играть около школы. Там было много детей и гораздо веселее, чем одному носиться по улицам. Иногда он выменивал у интернатских детей на свои тетради и карандаши печенье, конфеты. Бывало, что и повар интерната, добрый дед, просто так, задарма кормил его обедами. Поэтому Дамдина и тянуло к школе. Но однажды случилось такое, что навсегда закрыло ему дорогу к школьному двору.
