— Значит, по этой горе свой сомон и назвали, — буркнул в ответ шофер.
На этом их разговор временно оборвался, хотя юноша мог бы охотно рассказать многое о своем сомоне. Из рассказов старших он уже немало знал о его истории…
К примеру, то, что когда-то здесь размещалась администрация хошуна[9], которым правили потомственные князья на протяжении десятка поколений, что потом здесь процветал Южно-Гобийский аймак[10], что именно здесь была создана первая при народной власти начальная школа, куда приезжали учиться дети аратов более чем из двадцати сомонов.
Мог бы он рассказать и о том, что сейчас здесь крупный торговый центр, объединявший два кооператива: государственный и народный.
Потому в прежние времена это место действительно было самым бойким и многолюдным во всем крае.
Не успел шофер взяться за канистру с горючим, как юноша подскочил к нему и помог загрузить ее в кузов. Затем он, широко улыбаясь, предложил:
— Крутануть?
— Не надо… Сама заведется, — ответил тот.
Юноша отошел и долго надевал свой дэли, потом собрался было уходить, но вернулся и, крепко сжимая руки шофера, стал прощаться:
— Ну, до свидания, Баяртай! До свидания!..
— Сколько же можно прощаться? — рассмеявшись, уже тепло и дружелюбно ответил шофер.
Затем он подошел к продавцу и взял накладные. А тот заметил:
— Наш-то показал, на что способен, однако за ним надо в оба глядеть, а то и перебить все может… Умишко-то с воробьиное яйцо.
Кладовщик тоже поспешил похвалить юношу:
— Он у нас того… Парень будь здоров! Силы в нем много!
Шофер посмотрел вслед удаляющемуся юноше. Тот, широко шагая, сворачивал уже за низкое серое здание.
— А как зовут? — неожиданно обратился шофер к продавцу.
— Меня, что ли? — удивился продавец.
— Да нет же, его… — едва сдерживая себя, сказал шофер и указал на юношу.
Продавец, хотя, видимо, и знал, решил порисоваться перед шофером и бросил:
— А-а! Нашего мангара-то[11]? — И, повернувшись к кладовщику, переспросил: — Как зовут простофилю, сына Должин?
— Дамдином, — ответил тот.
«Так и есть. На лице написано. И где только таких не встретишь… Вот и у нас сына слюнявого Готова прозывают Головастиком-Гомбо. Интересно, где он теперь?» — подумал шофер.
Ему стало жаль Дамдина, и он пожалел, что не закурил с ним на дорогу.
