Ма Жун прополоскал рот, презрительно сплюнул и сказал Цзяо Таю:
— В любом случае это было непрофессиональное нападение. Не думаю, что эти парни — настоящие разбойники с большой дороги.
— Да, — согласился Цзяо Тай, — вдесятером они могли бы справиться со своей задачей намного лучше.
— На мой взгляд, они справились со своей задачей достаточно хорошо, — сухо заметил судья Ди.
Они молча выпили еще по чашке чая. Все устали, и никому не хотелось разговаривать. Были слышны лишь тихие голоса слуг и стоны раненых разбойников.
После короткой передышки четыре конные повозки снова двинулись в путь. Двое слуг освещали дорогу зажженными факелами.
Путникам потребовалось более часа, чтобы перевалить через горный хребет. Дальше дорога вышла на широкий тракт, и вскоре на фоне вечернего неба показались силуэты крепостных сооружений северных городских ворот.
Судья Ди открывает первое заседание суда; в архиве он обнаруживает нераскрытое дело
Цзяо Тай с восхищением взирал на великолепные ворота, увенчанные высокой надвратной башней. Правда, потом он вспомнил, что Ланьфан — пограничный город, где следует быть готовым к внезапным нападениям орд варваров с западных равнин.
Он постучал рукоятью меча в обитые железом ворота. Ему пришлось долго ждать, пока ставни маленького окошка в надвратной башне отворились. Сверху донесся грубый голос:
— На ночь ворота закрыты. Приходите завтра утром!
Цзяо Тай гневно ударил в ворота и прокричал:
— Отворяй! Прибыл судебный наместник.
— Что еще за судебный наместник? — раздался вопрос.
— Его превосходительство Ди, новый судья Ланьфана. Отворяй ворота, тупица!
Ставни захлопнулись.
Ма Жун подъехал к Цзяо Таю и спросил:
— Почему такая задержка?
— Эти ленивые псы спали! — с возмущением ответил Цзяо Тай, продолжая лупить мечом по воротам.
До них донеслось бряцание цепей. Наконец створки ворот отворились на несколько чи[1]. Цзяо Тай пришпорил коня и едва не сбил замызганных солдат в поржавевших шлемах.
— Откройте ворота пошире, ленивые псы! — рявкнул Цзяо Тай.
Солдаты исподлобья взирали на двух всадников. Один раскрыл было рот, собираясь что-то сказать, но при виде сурового выражения на лице Цзяо Тая передумал. Вместе с напарником он широко распахнул ворота.
Повозки проехали в город и по темной главной улице направились в южную сторону.
Город выглядел безлюдным. Хотя еще не пробили первую ночную стражу, большинство лавок было закрыто на ночь прочными деревянными ставнями. Кое-где, ближе к центру, люди маленькими группками обступали масляные светильники уличных торговцев. Когда конные повозки проезжали мимо, люди оборачивались и бросали на приезжих безразличные взгляды, после чего сразу возвращались к своим мискам с лапшой.
