– Да.
– Тогда сообщите мне для начала, когда и как миссис Барстоу покушалась на жизнь своего супруга.
На Брэдфорда было смешно смотреть. Сначала он перепугался, затем напрягся и замер, а потом до него дошло, что он выдал себя с головой, и почтенный доктор попытался придать своему лицу выражение естественного изумления. Наконец, он вскричал:
– Как вы смеете! Это же нелепо!
Вульф направил на него палец:
– Полегче, доктор. И прошу вас, не подозревайте меня в подлом коварстве. Я лишь выискиваю факты, подтверждающие мои собственные заключения. Пожалуй, лучше все-таки сначала объяснить вам, почему я отказался от мысли, что виновным можете быть вы или члены семьи Барстоу. Я не чувствую за вами подобной вины. Вот и все. Конечно же, я могу рационально обосновать свое ощущение – точнее, отсутствие такового. Рассмотрим необходимые условия. Жена – или сын, или дочь – планирует убийство, обнаруживая незаурядную осторожность, проницательность и терпение. Загодя подготавливается замысловатое орудие убийства. Если убийца – жена или дочь, должен быть соучастник, убивший Маффеи. То же касается и сына – сам он этого не делал. Арчи Гудвин побывал в доме. Он не смог бы, проведя часы в подобном семействе, не учуять гнили и не донести это впечатление до меня. Будь вы убийцей, вам тоже потребовался бы соучастник для устранения Маффеи. Я провел с вами целый вечер. Вы могли бы убить, но никогда не стали бы делать этого подобным образом и не доверились бы ни одному сообщнику. Это все рациональные доводы, но гораздо важнее их ощущение.
– Тогда почему…
– Нет, позвольте мне закончить. Вы, опытный и компетентный медик, констатировали сердечный приступ, хотя множество очевидных признаков заставляли предположить другое. Для чего уважаемому врачу идти на такую авантюру? Естественно, вы кого-то покрывали. И заявление мисс Барстоу подсказало кого. Став свидетелем смерти Барстоу, вы наверняка сразу же предположили, что его убила жена. И вы бы не пришли к столь потрясающему выводу, не будь у вас на то достаточных оснований. Гораздо более веских, чем то обстоятельство, что в периоды обострений душевного недуга миссис Барстоу желала смерти мужу. Если бы это вменялось в вину, сколько домохозяек в нашей стране кончили бы свою жизнь на виселице. Нет, у вас были более веские основания. Вы знали, что она либо готовилась к убийству, либо покушалась на жизнь мужа. Поскольку собранные факты исключают первую возможность, я склоняюсь ко второй и просто спрашиваю вас, когда и как она предпринимала попытку убийства. Спрашиваю лишь ради полноты картины, дабы затем предать забвению данные аспекты дела.
